Пустая Земля. Трофей его сердца

– Осенний ветер пахнет снегом,
Неверным, первым и сырым.
Привыкши к ветреным ночлегам,
Мы в теплом доме плохо спим.
Обоим нам, малыш, не спится,
Пусть вокруг тихо и темно.
Чудится видений вереница,
Судьбы злой рок, веретено…
Что в горной густоте тумана
Пантера с перевала мчится,
Громада чёрная – образ дурмана,
Последней надежды птица.
Вожака стаи нет уже давно,
Погиб за мир с тобой для нас.
Но не сдаемся, помним мы его.
Ведь он – жизни нашей часть…

В переливах нежного женского голоса, что звучал в комнате тихой колыбельной, легко угадывалась грусть и скорбь. Жанна сидела в плетеном кресле у приоткрытого окна веранды и баюкала на руках четырёхлетнего Тайлера, который никогда не засыпал без маминой песни, так напоминающей об отце.

Всматриваясь в даль сумеречного леса, Жанна пела, аккуратно перебирая пальцами темные пряди волос на макушке сына, голос срывался и дрожал от слёз, но она продолжала петь строки колыбельной по кругу снова и снова. Ведь в зарифмованных словах таилась надежда.

Когда четыре с половиной года назад Варн сообщил о взрыве ядерной бомбы в ратуше Элегии, которую пытался отключить Рооман, но не успел и погиб, Жанна думала, что умрёт вместе с ним. Что её израненное несправедливостью судьбы сердце не выдержит боли и разорвется. Но оно выдержало. Потому что ей осталось ради кого жить на этом свете.

Когда Жанна очнулась тогда в медотсеке под кучей проводов и сенсорных лучей, её стеклянный взгляд упал на трехмерную голограмму эмбриона сына. Её и Роомана продолжение. И Жанна поняла, что должна жить дальше ради Тайлера. Ради мечты Рома о безопасном и процветающем будущем. Иначе всё впустую.

Как только мысль укоренилась в разуме, Жанна пошла на поправку. Рядом всегда находились и поддерживали в начинаниях Варн, Лиам и Кирия. Они не позволяли сдаваться и опускать руки, подталкивали вперёд, когда оступалась, неся на своих хрупких плечах бремя власти.

По закону каргов альфа-самка не могла править в одиночку, а родившийся вскоре наследник был ещё слишком мал, поэтому Верховный Совет назначил регента. Им стал Дерг, как прямой потомок правящей ветви. Кандидатура Жанну, естественно, не устроила. В мыслях не укладывалось: как Верховные хрычи могли поставить во главе, пусть и временно, сына предателя?!

Жанна пыталась возразить Совету, даже обернулась пантерой и устроила разнос на флагмане, но ей неожиданно ткнули в нос одной крохотной бумажкой с подлинной подписью Роомана. Оказывается, глава каргов после реабилитации Дерга лично назначил того бетой. Варн подтвердил, и Жанне пришлось смириться. Закон есть закон. Однако, пообщавшись с сыном предателя ближе, многое переосмыслила о нём. У Дерга за плечами тоже имелась поломанная судьба, а главное, нелюбящий отец, который только и делал, что манипулировал им в своих целях.

– Я вёлся у него на поводу, не замечая откровенного безразличия, за что и поплатился. Но Ром, как бы иронично ни звучало, спас меня, вытащив из лап самой смерти, в которые я так рвался после проигрыша. И я безмерно благодарен ему, – поделился Дерг однажды, когда Жанна заглянула к нему в лабораторию проверить успех исследований.

По поручению Роомана он продолжил опыты Пагона по выведению сыворотки из крови одичалых для провоцирования к обороту обычных каргов. Именно этим занимался Пагон тогда в малой лаборатории флоротсека, когда туда «удачно» ворвалась Жанна, перепутав дверь с санузлом. Дерг хотел исправить ошибки отца, поэтому приложил все свои силы и знания для достижения цели, а именно – вернуть дремлющим в подсознаниях каргов верам свободу.

Жанна помогала ему со своей стороны всем, и спустя год исследований постепенно проявилась положительная динамика. Многие карги, которым инъекцировали сыворотку, уличили момент, поняли, что вызывает «толчок» к пробуждению зверя именно у них, и перекидывались уже без новых доз. Это был прорыв.

Под опеку альфа-самки и беты угодили все найденные в подпольных лабораториях бункеров полукровки. Их количество не превышало тринадцати по всей Земле, но в каком они находились состоянии! Измученные и забитые, поначалу они шугались каждого еле слышного шороха, но Жанна с Варном проявили упорство и вытащили их из пучины тьмы и боли. Жанна очень жалела, что ей не удалось порвать на куски их тюремщиков.