Пустенье

– Ты подумал, что дочка зедарка – это я? – Анна понимающе посмотрела на Коврова, – ты знаешь, я много думала о ней. Представляешь, каково маленькой девочке попасть в такую семейку? Мне, откровенно говоря, поначалу даже не верилось в ее существование. Но Сева сказал Виталию там, в подземелье, что видел ее. А еще он сказал, что у нее лицо было покрыто татуировкой. Кошмар, правда?

– А ты уверена, что эта девушка погибла, как и зедарк, да, впрочем, и Сева? Ведь фактического подтверждения их гибели нет. Они могли спрятаться где-нибудь в подземелье и покинуть его после того, как все успокоилось.

Анна пожала плечами:

– Не знаю. Возможно. Мне сложно судить, но Филатов был там. Он утверждал, что взрывом проломило все гнилые деревянные подпорки старых сооружений, а бетонные стены полопались от какого-то «остронаправленного взрыва». Ему самому еле удалось спастись. Проходы обваливались, по его рассказам, прямо у него за спиной. Вряд ли кому-то удалось выжить в этом аду.

Максим рассеянно посмотрел на окно, за которым чернильным пятном расплылась во все стороны непроницаемо черная ночь.

– Давай поговорим об этом завтра? Уже поздно. Нужно поспать. Я, если ты не против, устроюсь вот здесь, в углу, на стуле.

Девушка удивленно вскинула брови.

– Ты будешь спать на стуле? Максим улыбнулся:

– Я привык. Пусть тебя это не беспокоит.

Анна понимающе кивнула и иронично спросила:

– А-а, понимаю, ты боишься, что ночью я прикоснусь к тебе ядовитой рукой?

Максим шутливо показал ей блестящие шары на раскрытой ладони.

Огромный водопад с грохотом обрушивал вниз кристально чистую ледяную воду, и в мелких брызгах, повисших над окрестными валунами невидимым прохладным облаком, светилась неуловимыми цветами призрачная дугообразная радуга.
Корбу. Один из самых красивейших водопадов Телецкого озера. Туристы фотографировались на его фоне, опасаясь подходить близко к гудящему потоку, от которого исходил пронзительный холод ледниковой воды.

– Красиво, – Аня зажмурилась и, приложив руку ко лбу на манер защитного козырька, стала пристально вглядываться в бликующую на солнце водную лавину. – Макс, смотри, если вглядываться вглубь водопада, то можно рассмотреть черты лица. Ой! Он и вправду похож на деда, древнего горного деда с прозрачной бородой.

Она еще смотрела несколько мгновений на Корбу, а потом вдруг помрачнела и отвернулась, стараясь не смотреть на Коврова.

– Ань, что случилось?

– Черт бы его побрал! –Кого?

– Данилыча этого твоего. Даже водопад мне напоминает о нем. Этот старик сведет меня с ума. Мне, правда, нужно ехать. Я больше не могу! Уеду к тетке, во Владивосток, может быть, там смогу забыть про все это.

Ковров накрыл ее ладонь своей и понимающе кивнул:

– Хорошо. Завтра ты уедешь. Я думал, что несколько дней на озере пойдут тебе на пользу, но вижу, что здесь тебе действительно больше не стоит оставаться. Давай хоть сегодня не будем думать обо всем этом.

– Макс! Как мы можем не думать об этом!? Особенно ты! Он охотится за тобой. Ты же воин, ты не можешь так легкомысленно относиться к своему врагу.

Ковров усмехнулся.

– Именно потому, что я – воин, я не могу позволить себе забивать голову мыслями о врагах. Такие мысли подтачивают дух воина изнутри. Когда враг придет, только тогда я смогу позволить себе реагировать на его появление.

– Но ведь можно предвидеть его появление, предотвратить его.

– Анна, пойми: зедарк является частью мира, который меня окружает, отражением моей темной половины сознания. Думать о нем значит усиливать и без того его могущественный потенциал. Бегать от него или пытаться спрятаться значит пытаться бегать и прятаться от самого себя. И это не просто теория, это часть философии, которую я исповедую. Зедарк является частью меня…

Анна поежилась, словно водопад протянул к ней свои невидимые руки и обнял, отодвинув от Максима холодным током влажного воздуха.

– Как же ты… хочешь одолеть его?

– Его невозможно одолеть.

Арамова внимательно посмотрела на Коврова, но не увидела в его поведении и следа от обреченности человека, говорящего о неизбежности победы над собой своего врага. Максим уловил ее чувства и улыбнулся.