Пусти к себе свет (ЛП)

– Ларри, убери ноги со столика, – распорядилась она, прежде чем поставить на столик поднос. – Ты знаешь, сколько за него заплатил твой отец? Ну в самом-то деле.

– Спасибо, дорогая, – сказал мистер Рейкстро.

– Если хотите сказать мне спасибо, то уберите после себя и не шумите. Присцилла пишет доклад. Что-то на тему Шекспира. «Желаю вам приятной жизни с аспидом!»

– Что это было? – нахмурился мистер Рейкстро.

– Шекспир, дорогой. «Осталось только трое порядочных людей, не угодивших на виселицу, да и то один из них ожирел.» Я, знаешь ли, училась в университете. И способна на большее, чем стирать, убираться и надрывать свои титьки над горячей плитой.

– Разумеется, дорогая, – охотно признал мистер Рейкстро.

– Ларри, поставь стакан на подставку, или я с тебя шкуру спущу.

– Извини, мама.

– Хен, Иши, вам что-нибудь принести?

– Нет, но спасибо, – сказал я.

– Иши, дорогой, если тебе станет скучно, то приходи к своей бабуле на кухню. Ты выглядишь таким умным в этих очках. Наверное, когда вырастешь, станешь доктором, да? Я делаю печенье с арахисовым маслом, и мне не помешала бы помощь. В этом доме ее не дождешься, ведь все очень заняты, у всех ведь дела. Как сказал однажды Поэт: «Ад пуст, все бесы здесь».

– Он был совершенно прав, – сдержанно усмехнувшись, согласился ее супруг.

– Знаете, что я услышал? – сказал Ларри, когда его мать снова удалилась на кухню.

– Что? – заглотил я наживку.

– На тему УПОТ.

– И что это?

– Управление по охране труда.

– И?

– При их нынешней численности понадобится сто тридцать три года на то, чтобы они проинспектировали все компании, находящиеся под их юрисдикцией. Сто тридцать три года! Только вдумайтесь. Смысл беспокоиться о безопасности на рабочем месте, если никто не собирается ее проверять?

– Тебя волнует самая странная хрень, – сказал Сэм.

– Ты сказал плохое слово, – сказал Ишмаэль.

– Стукни его, – сказал я.

Ишмаэль шлепнул его по руке.

– Ай! – воскликнул Сэм и, поморщившись, прижал обиженную руку к груди. – Ты сделал мне больно.

– Неправда.

– Я сейчас заплачу.

– Не будь таким нюней, – сказал я.

– Мне кажется, когда Иши вырастет, он станет боксером. Лучше не злите его. А то он выбьет из вас дерьмо.

– Ты сказал плохое слово!

– Может, прекратишь ругаться перед ребенком? – спросил я.

– Мы просто играем.

– Сэмми, Хен прав, – сказал мистер Рейкстро. – Следи за своим языком.

– Вот-вот, Сэмми, – сказал Ларри.

– Отвали, Лар, – сказал Сэм.

– Хорошо, Сэмми.

– Мальчики, прекратите, – приказал мистер Рейкстро.

– В общем, это напомнило мне еще кое о чем, – продолжил Ларри. – Все эти грузовые контейнеры, которые миллионами попадают в США каждый день… Нам хватает сотрудников, чтобы проверить только один процент. Другими словами, если какой-нибудь террорист захочет переправить в США бомбу, то у нас будет всего один шанс из ста, что контейнер проверят. С ума сойти. Почему бы просто не отправить ядерную бомбу по почте? Тебе нельзя сесть в самолет, пока не снимешь ботинки, потому что в них может прятаться бомба, и пока не отдашь щипчики для ногтей, потому что с их помощью можно устроить ниндзя-атаку на стюардессу, зато тебе можно отправить прямо в гавань Нью-Йорка или еще куда целый контейнер бомб.

– Тебе правда пора завязывать с «техасским чаем», – сказал Сэм.

– Это безумие, – с жаром сказал Ларри.

– Что есть, то есть, – глубокомысленно заметил его отец.

– Но потом я узнал, что одна-единственная бактериальная клетка во влажной среде типа ванной …

– Боже, ну сколько можно! – в отчаянии провозгласил Сэм.

– …способна за одну ночь разделиться миллиард раз. Иисусе! Только представьте. Миллиард раз – то есть, когда следующим утром ты придешь в ванную, то будешь плавать в море бактерий. А если там изначально были две клетки, или три клетки, или сто клеток, и они все разделились, а ты потом зашел в ванную? Мерзость какая! И как только вы это выносите?

– Когда-нибудь тебя поставят по главе ЦКЗ, – сказал я. (имеется в виду Центр по контролю и профилактике заболеваний США – прим. пер.)

– А эбола! – воскликнул увлеченный своей стихией Ларри. – Господи! Это дерьмо уже в Далласе. Если ситуацию не возьмут под контроль, мы можем прямо сейчас помахать своим задницам ручкой. Даллас не так уж и далеко.

– Мы можем просто посмотреть футбол? – спросил мистер Рейкстро.

– Не исключено, что это последняя наша игра, – мрачно ответил Ларри. – Очень скоро мы будем истекать кровью и, валяясь канавах, тысячами дохнуть, как свиньи. Думаете, больница в Тупело справится с этим?

– А потом начнется зомби-апокалипсис? – улыбаясь, сказал я.

– Вполне может быть.

Отключившись от Ларри, я взглянул на Ишмаэля и Сэма. Иши сидел буквально на самом краю, а Сэм одной рукой его обнимал. Они оба завороженно смотрели в экран.

Надо было отдать Сэму должное – он любил футбол. И не просто любил, а обожал, жил им, боготворил. Летом он с нетерпением ждал, когда же наступит осень, и начнется футбольный сезон. Даже наши субботние поездки на рыбалку уступали дорогу футболу.