Пусти козла в огород

— Просчиталась Симочка, — подтвердила Фаина, взирая на меня почти как на оракула. — Понять вот только не могу, Мархалева, почему Марго окончательно не притравилась цветочками. Она же нюхала их с утра до вечера.

— Не так чтобы и с утра до вечера, — возразила я. — Все больше в холле околачивалась да сплетничала со мной. Кроме того, у Марго была защита в виде фиалки свободы. Сама же мне поведала, что псих твой фиалку свободы от фиалки преисподней противоядием считает.

Фаина посмотрела на меня уже с искренним уважением.

— Слушай, Мархалева, — с надеждой спросила она, — тут у моей соседки проблема образовалась, может быть, и ей поможешь? Давай я тебе расскажу все подробненько. Отберу только у Алиски телефон к чертовой матери! Германа вконец разорит. К тому же мне не терпится узнать, откуда у нее эти фиалки черненькие? Мой ботаник сразу вылечится, как только докажет всему ученому миру свою правоту. Представляешь, Мархалева, одним психом на свете меньше станет!

— Будет он последний псих, если после этого на тебе не женится, — проницательно заметила я.

— Мархалева, иди ты к бесам! С этими словами смущенная Фаина вырвала из рук Алисы трубку и приказала:

— Колись.

— В чем колоться? — изумилась та.

— Откуда у тебя эти ядовитые цветочки?

— Сейчас. Сейчас я вам все расскажу, — пролепетала Алиса, — но клянитесь, что это останется между нами. Это секрет…

— Клянусь! — гаркнула Фаина.

— Клянусь! — промямлила я, подумав: «А что такое — секрет? Жизнь прожила, но так и не выяснила».

ГЛАВА 31

Она все видела и все понимала. Но не ощущала своего тела. Его просто не существовало. Оно растворилось в бесконечной тьме мироздания, в каждой его пылинке, в пылающих звездах, в бездонной глубине пространства.

Осознание своего места в круговерти вселенского хаоса пришло сразу, рывком. Девушка удивленно посмотрела на руки, матово белеющие в свете уличного фонаря. Осторожно тронула новенькие джинсы: совсем новая, но все же не ее одежда. Она удивленно глянула на изящные белые кроссовки, ощупала мягкую блузу.

«Где я?» — удивленно подумала она, с радостью ощущая свое тело, энергичное, полное сил.

Осмотрелась. Район оказался знакомым. На углу светился витринами универсам, куда она каждый день ходила за продуктами. Дом был совсем рядом.

«Поздно-то как, — озабоченно подумала она, — отец, наверное, волнуется. Будет мне…»

Она уже собиралась встать со скамейки, установленной перед чьим-то домом, как перед ней, скрипнув тормозами, остановился полицейский джип. Два молодых мексиканца в униформе вежливо поинтересовались, кто она и что делает здесь в столь поздний час. Уловив акцент в голосе девушки и выяснив, что она живет с отцом неподалеку, полицейские вежливо, но очень настойчиво вызвались сопроводить ее домой..

Она не противилась. Она вообще почувствовала в себе новую, неведомую ей доселе черту — покладистость и желание подчиняться.

Когда встревоженный отец открыл дверь ее дома, дочь предстала перед ним в сопровождении пары полицейских.

— Вы нашли ее? — по-русски, со вздохом облегчения спросил инженер Горов.

Полицейские, ничего не поняв, смотрели на него с удивлением.

— Никто меня не находил, — улыбаясь, ответила за них девушка, — я сама нашлась.

Выяснив, что заплутавшая сеньорита попала по назначению, служители порядка удалились, козырнув на прощанье.

Девушка ясными глазами посмотрела на отца.

— Ну, и где же тебя носило? — грозно спросил тот.

— Не помню, — с обезоруживающей улыбкой ответила она.

— Как это — не помню? — возмутился отец. — Ты что, пьяна?

— Нет. Конечно же, я не пьяна, папочка, — ласково ответила девушка. — Просто не помню. Она действительно не помнила.

— Я искал тебя, — бушевал Горов, — все обзвонил, глаз не мог сомкнуть. А ты…

Взглянув на дочь, сияющую счастливой мордашкой, он бессильно махнул рукой.

— Ты жестокая скверная девчонка! И что это у тебя за одежда?

Она опустила глаза, рассматривая новенькие белые кроссовки. Беспечно ответила:

— Не знаю.

Этот простой ответ сразил инженера. Он поник, обдумывая кару для непослушной дочери.

— Все, — решил он наконец, — уезжаешь домой! Напрактиковалась в испанском. Нервы мне — потрепала. Довольно! Завтра же за билетами.

— Хорошо, папа, — покорно ответила девушка. По лицу ее блуждала легкая улыбка. Сбитый с толку невиданным послушанием дочки, Горов встревожился.

— Да ты не заболела?

Он коснулся ладонью лба девушки.

— Никогда лучше себя не чувствовала, — ответила она, отстраняясь.

— Тогда домой! Завтра же! — вновь дал волю гневу Горов. — Иначе меня с работы выгонят и вместе с тобой в Союз отправят в двадцать четыре часа. Хватит! Ты же просто ходячая неприятность. То у тебя такси куда-то катится, то банк грабят, а то и вовсе целый корабль утонул. Так недалеко и до того, чтобы моя карьера пошла ко дну. Я даже знать не хочу, что там утонуло в этот раз! Домой!

— Хорошо, папа, — ангельским голоском ответила девушка.

Утром, ощущая небывало радостный подъем, она отправилась в кассу авиакомпании. У стойки девушка чуть замешкалась, доставая из сумочки деньги, неловко выронила кошелек, поспешно нагнулась и…