Пустой бокал из-под шампанского

Пока варится кофе в турке, жарю яичницу с помидорами, закидываю пару кусочков черного хлеба в тостер, расставляю приборы на подносе, чтобы, как обычно, позавтракать в саду, в тени раскидистой яблони.

Устраиваюсь поудобнее в плетеном кресле, каким-то чудом сохранившемся на чердаке в сарае среди кучи ненужного барахла. Там же я откопала и местами облупленный круглый стол, который слегка отреставрировала и покрасила. Этот дуэт, как нельзя кстати, влился в романтическую атмосферу, царившую под яблоней.

— Доброе утро, Виталина Романовна! — слышу я звонкий голос своей пятнадцатилетней соседки Риты, которая почему-то решила, что я — приехавшая из-за бугра графиня, и называет меня не иначе как по имени-отчеству. В общем, у всех свои причуды.

— Доброе утро, Рита, — делаю я знак рукой, приглашая ее присоединится к моему завтраку.

Рита та еще сладкоежка, и, рассмотрев с пристрастием содержимое моего подноса, брезгливо морщится и достает откуда-то из-за спины тарелку жареных оладий со сметаной и клубничным вареньем.

— Мамка велела вам передать. Но вы же сидите на какой-то там заморской диете?

— Верно, — улыбаюсь я, понимая, к чему она клонит. — К сожалению, я такое не ем.

— Тогда вы не будете против..? — указывает она взглядом на горку аппетитных, в меру поджаристых оладий.

— Конечно. Ешь на здоровье.

Мы молча завтракаем — каждый свое — и любуемся ясным безоблачным небом, вдыхая пряный аромат трав и цветов с клумбы.

— Виталина Романовна, а какие у вас планы на этот вечер? — ни с того ни с сего спрашивает Рита.

Подняв глаза, вижу ее хитрую мордашку и быстро делаю глоток кофе, чтобы скрыть насмешливую улыбку: эта девчонка — настоящая плутовка.

— Собиралась поработать немного. А что?

— Тут к нам один папкин знакомый приехал. Я думаю, вам бы не мешало с ним познакомиться.

— Это почему же? — вскидываю я брови. — Он тоже граф? — не могу я удержаться от иронии.

— Что-то вроде того. Сам родом он из Англии. Но на русском говорит практически без акцента. И… кажется, папа говорил, что он актер.

К слову, отец Риты — кинооператор. Работает он по большей части за рубежом, а в деревню с семьей приезжает раз в год отдохнуть и живет тут около месяца — говорит «корни зовут», хотя, на мой взгляд, это довольно странно.

— О! — снова делаю я глоток кофе. — Неужели?

— Но, если честно, я не видела ни одного фильма с его участием. Наверное, он снимается в каких-то малобюджетных картинах или… в авторском кино… ну, знаете, которое показывают на Каннском фестивале? Хотя мужчина он видный. С таким, знаете ли, длинным породистым носом и острым, как у орла, взглядом.

Да уж. Только встречи с англичанином — с длинным породистым носом и орлиным взором — мне не хватало. Плюс ко всему еще и актера. Из авторского кино. У-жас.

— Я бы рада принять твое приглашение, Рита. Но не могу. Я итак затянула со статьей. А завтра нужно ее сдавать.

— Вы уверены?

— Уверена, — стремительно встаю я из-за стола. — А теперь извини. Мне нужно вернуться к работе.

 » ГЛАВА 3

ГЛАВА 3

Дописав, наконец, статью и проверив ее на орфографические ошибки, я решила съездить на почту, где меня ждала посылка из Москвы. Кристина обещала выслать мне кое-что из одежды, так как, повыкидывав большую часть своего гардероба, я осталась практически ни с чем: пара-тройка джинсов, несколько вязаных топов и, наверное, целая дюжина белых рубашек, оставшихся у меня еще со студенческих времен.

Путь мой лежал через озеро и, решив по дороге искупнуться, я надела купальник с шортами и шлепанцы.

Забрав и вскрыв посылку, я привязала довольно внушительный пакет с вещами к багажнику, и теперь стремительно кручу педали своей старенькой «Камы», нещадно ругая свою бедовую голову за недальновидность и отсутствие привычки просматривать прогноз погоды. Так как, судя по усилившемуся ветру и тому, какими темно-бурыми тучами заволокло небо, на деревню надвигалась нешуточная гроза. Я же, несмотря ни на что, решила успеть искупнуться и вернуться домой до ее начала.

Вода в озере как парное молоко. Доплыв до середины, я закрываю глаза и медленными неторопливыми движениями плыву по направлению к берегу. Ветер теребит короткие пряди на макушке, всем телом овладевает блаженная усталость. Десять километров до райцентра и пять километров до озера не могли не сказаться на мышцах рук и ног.

Когда я все же открываю глаза, моему взгляду предстает картина Айвазовского. Тучи так низко, что можно дотянуться рукой, молния сверкает и озаряет все вокруг бледным холодным светом, озеро, слово бушующее море, заходится волнами, бурлит и пенится.

Не помню, как выскочила из воды и натянула шорты. Кручу педали практически наугад. Дождь льет, как обезумевший, размывая дорогу, заливая глаза.

Уже на полпути к дому, понимаю, что не могу ехать дальше — силы иссякли, руки-ноги не слушаются. Идти также затруднительно, нагруженный велосипед то и дело норовит свалиться в мокрую траву, ноги вязнут в песке, отчего каждый шаг требует неимоверных усилий.