Пустой дом

— Вся фишка в том, что психопатия не лечится. И убедить такого человека обратиться к специалистам — невозможно. От таких нужно убегать, и полностью рвать всякие отношения. Это единственный способ обезопаситься от токсичного воздействия психопата. Такое отделение — нелёгкий путь, поскольку он не отпустит так просто свою «еду». Он привык получать ресурс от рядом живущих в постоянном страхе детей, и отделение-сепарацию воспринимает как вызов. Примет любые меры, чтобы вернуть всё назад. Лучше всего уехать в другой город или даже страну, заблокировать психопата в телефоне и во всех возможных контактах, тогда ему будет очень трудно добраться до своих бывших жертв.

Тимофей вздохнув, возразил:

— Но это — в идеале. В жизни всё по-другому происходит. Куда бы я смог уехать? Видать, инстинктивно чувствовал — побег постоянно планировал, но в итоге понимал, что с его возможностями это бесполезно — отыскали бы через пару дней. Только хуже бы всё стало. Слушай Рит, я, пожалуй, пойду — большое спасибо за борщец, и лекцию. Очень увлекательно вышло, честное слово. Ты ещё поизучай, в следующий раз продолжим. А я что-то неважно себя сегодня чувствую.

Маргарита кивнула в сторону блока сигарет:

— Тебе спасибо, за «Верблюда». Заходи, как время будет. Доберёшься до дома — вались спать. Давай, пока.

И Тимофей отправился домой. На него неожиданно навалилась дикая усталость, и оказавшись у себя, он, не принимая душ, что неукоснительно делал каждый вечер, скинул одежду, завалился в кровать и моментально заснул.

Глава 2

На следующее утро отпускник проснулся рано, с удовольствием позавтракал, оделся, и вышел из дому — на сегодня было намечено попасть к коллекционеру Попову. Зашёл в «Пятёрочку», купил макарон, печенье в банке, и двинул к остановке. С утра график у маршруток был частый, он почти сразу сел в нужную, даже ждать не пришлось, и проехал до Западной конечной.

Дом, где жил Валерий Сергеевич, находился в двух шагах от парковой зоны. В парке поутру было тихо, люди собирались позже, ближе часам к семи. Аккуратные аллеи, скамейки, где можно спокойно посидеть, спортивная площадка — всё располагало к спокойному расположению. Решил сделать звонок оттуда.

Когда он уже подошёл к выбранному месту, сознание вдруг совершенно неожиданно пронзила вспышка радужных всполохов, и на мгновение вокруг возникла полная темнота. Тимофей потерял сознание, уже присаживаясь.

Очнулся от того, что почувствовал хлопки по щекам, кто-то хриплым голосом пытался привлечь его внимание:

— Эй, уважаемый, слышишь меня? Парень, очнись, у меня телефона нету, скорую не вызову! Так и окочуришься! Очнись. Эх, бляха-муха, и вокруг-то никого, когда надо! Очнись, парень!

Когда он, наконец, открыл глаза, то через мутную пелену увидел склонившегося над ним человека. Тот, заметив, что сознание к упавшему вернулось, предложил помощь:

— Ты присядь поудобнее, мил человек, подыши поглубже. Вроде отпустило тебя. Похоже, сердечко зашлось. Ты сам то знаешь, что с тобой? Лекарство никакое с собой не носишь?

Тимофей постепенно пришёл в себя, взглянул на говорившего — перед ним был классический клошар. Его грязная, заношенная одежда, брюки на проволок, грязно-синюшное лицо и траурные ногти не оставляли других соображений по поводу места, занимаемого этим человеком в обществе.

— Что случилось? — раздался откуда-то со стороны его собственный, слегка хрипловатый голос.

— Да на лавочку ты удачненько так упал. А я тут курево по утрам из урнов собираю, пока дворники ещё не пришли, да и увидел тебя. Подошёл, помочь-то надо же. Ну вот, смотри, вроде щёчки порозовели. Ты куда шёл-то? Как зовут?

С усилием шевеля языком, представился, — Тимофей. А вас?

— А нас все Санёк зовут. Как ты, Тимофей? Идти сможешь?

— Куда идти? — с трудом соображая, ответил Тим.

— Ну на остановку пойдём, что ли, там люди есть, кафе опять же рядом. Скорую вызовем. Или у тебя свой телефон есть? Набирай сто двенадцать, если что, я объясню.

— Уважаемый, я в порядке. Посижу, подышу и всё. Всё нормально. Да успокойся, я правда в порядке.

И на самом деле он почувствовал себя хорошо, и даже очень. Ощущения были похожи на расслабление после тяжёлой физической работы, просто эйфория. Настроение заметно поднялось. Он вспомнил о сигаретах, пошарил в кармане куртки, достал пачку, и протянул её своему спасителю:

— Санёк, вот возьми, спасибо тебе. Я сам не курю, а тебе в удовольствие. Держи.

Клошар картинно поклонился, принял из его рук подарок, и тут же распечатал. Вытащив из кармана безразмерных штанов засаленный коробок спичек, прикурил. Выдохнув облако дыма, рассыпался в благодарностях:

— От спасибо огромное, Тимофей Батькович, дай тебе бог здоровьичка! Если позволишь, разреши присесть рядом.

Палинский жестом руки выразил согласие, и добавил:

— Конечно садись, Санёк! Зачем спрашиваешь — лавочка общая. Садись, пообщаемся. Расскажи, как живёшь-можешь?

Положив ногу на ногу, тот вальяжно откинулся на спинку лавочки, пару раз глубоко затянулся дымом, и выдохнув целое облако, ответил:

— В общем и целом всё нормально, только обижают иногда.

— Кто это?