Пустой гроб

— Я принесла ее, чтобы немного развлечь тебя, — терпеливо объяснила старая Фелисите. — Посмотри-ка, на твоей куколке розовое платьице, хочешь — переодень ее в голубое: сегодня ведь пасмурно.

Дельфина выразительно посмотрела на нее, и Фелисите смущенно умолкла. Собеседница ее явно была в недоумении.

— Что это значит? — раздраженно повторила она. — Я не ребенок, чтобы играть в куклы.

Она нервно рассмеялась.

— Я давно уже взрослая женщина, мне тридцать лет, я была замужем. Что за глупость предлагать мне куклу? Этого еще не хватало! Надо мной тут, похоже, насмехаются!..

Она разволновалась, провела рукой по лбу, бормоча что-то неразборчивое, потом показала на книгу, лежавшую на этажерке.

— Принеси-ка мне лучше вот это.

Это был альбом с грубо размалеванными картинками, под каждой две-три строчки текста огромными буквами — по таким книгам учат читать самых маленьких.

Дельфина медленно листала страницы.

— Я знаю эту книгу, — сказала она, — всего несколько дней назад она казалась мне такой интересной!.. А теперь я нахожу ее скучной, совсем детской.

Она устало отложила книгу и сказала, точно беседуя сама с собой:

— Еще вчера все это казалось мне таким интересным, а, может, это было давно? Никак не могу припомнить.

Поведение Дельфины озадачило Фелисите.

— Никогда еще не была она такой, — удивлялась медсестра, — что с ней случилось?

Фелисите попыталась было настоять на своем:

— Дай отдых своей головке, Дельфина, поиграй с куклой.

Эти слова окончательно вывели из себя Дельфину — она схватила куклу, швырнула ее на середину комнаты — фарфоровый младенец разлетелся вдребезги.

— Не хочу, чтобы надо мной насмехались! — не выдержала Дельфина. — Я не дурочка, не сумасшедшая и не ребенок! Мне надобны другие развлечения, сообразные с возрастом… Довольно обращаться со мной, как с маленькой девочкой… Кстати, почему с некоторых пор ко мне относятся, как к ребенку?

Внезапно ее осенила неожиданная догадка, она спросила:

— Почему я больше не вижу профессора? Доброго профессора Поля Дро, которого я так люблю? Он что же — совсем забыл меня? Я так радовалась, когда он приходил, ласково смотрела на меня, брал мои руки в свои, ведь правда, Фелисите? Сходи за ним.

Старая медсестра побледнела. Сомнений не оставалось: больная переменилась, произошло нечто невероятное, неправдоподобное, на что давно перестали надеяться.

Смотри-ка, рассуждает как нормальный человек, говорит вполне разумно, держится с достоинством; Дельфина не говорила больше детским голоском, не желала играть в куклы, разглядывать картинки.

Фелисите удалось-таки успокоить Дельфину. Изо всех сил стараясь, чтобы голос ее не дрожал, старая медсестра уклончиво ответила:

— Профессору сейчас не до тебя, детка… какое-то время… Сегодня он не придет.

— А завтра? — настойчиво выспрашивала Дельфина.

— Завтра, надо думать, он заглянет к нам, — пообещала Фелисите.

Она и не заметила, как подозрительно посматривала на нее Дельфина.

Дельфина немного помолчала, потом поудобнее устроилась в кровати и шепнула Фелисите.

— Оставь меня и задвинь шторы, я устала, хочу немного поспать.

Медсестра повиновалась и пристроилась на стуле в изголовьи больной; вскоре Дельфина задышала спокойно и ровно. «Уснула», — подумала Фелисите.

Фелисите покинула свой пост. Она прошла в соседнюю комнату и по телефону связалась с Даниэль.

— Не могли бы вы подняться сюда на минутку? — попросила она старшую медсестру.

Та пообещала и вскоре присоединилась к Фелисите.

После жуткой истории в операционной, стоившей жизни профессору Дро, Даниэль не находила места, металась, точно безумная… Скандал назревал неслыханный, однако общими усилиями удалось погасить его. Фандор не выдвинул против профессора никаких страшных обвинений, не сказал о нем ни одного порочащего слова. Никто не обвинил медсестер в пособничестве хирургу. Фандор убедился, что они ни о чем не подозревали и уж во всяком случае не были сообщницами врача.

Все в лечебнице старались вести себя так, как будто ничего не произошло. Тотчас явились представители акционерного общества и решили, что закрывать лечебницу не стоит. Самые известные хирурги наперебой предлагали немедленно перевезти своих больных на авеню Мадрид; материальная сторона дела ничуть не пострадала.

— Зачем вы просили меня подняться? — обратилась к Фелисите Даниэль.

— Случилось невероятное: Дельфина Фаржо, похоже, вновь обрела рассудок.

Старая медсестра слово в слово пересказала Даниэль свою беседу с больной, которую так любил профессор Дро.

Даниэль всплеснула руками.