Пустой каприз

— Нет. Молчи. Если начнешь мне что-то объяснять, будет только хуже.

Она видела, как медленно каменеет его лицо. Челюсть становится массивнее, а губы вытягиваются в тонкую линию. Он шагнул к ней и занес руку как для удара. Дейзи вся сжалась.

— Я чуть не разбил ее сердце. Вновь чуть не сломал ее. А она такая хрупкая, не то что ты, Дейзи. Она не перенесет отказа во второй раз.

— Йост, прости меня, пожалуйста! Мне очень жаль. Больше это не повторится.

— Конечно, не повторится. Потому что ты немедленно уедешь отсюда. Собирай вещи, пакуй чемоданы, забирай своего сына и уезжай. Немедленно.

Дейзи замерла.

— Ты сказал «моего сына»?

— А разве ты не этого добивалась? Ты для того и увезла его из Голландии, чтобы у меня больше не было его.

— Йост! — закричала она.

Он был в бешенстве. И как всегда во всем винил ее. Дейзи могла это понять. Но мстить ребенку! Это было нечестно.

— Ты увезла моего сына за море. Он до сих пор в глубине души считает меня посторонним человеком. Я чувствую, с каким трудом он привыкает ко мне. Это все твоя работа, Дейзи!

Стоп! Она обязана оставаться спокойной.

— Я пыталась помочь вам с Питером узнать друг друга поближе…

— Это каким же образом, позволь спросить? — яростно прервал он. — Разрушив мои отношения с Эйзе?

— Ничего не разрушено, Йост. Ничего не случилось. Не делай из мухи слона. Это был всего лишь поцелуй…

— Всего лишь? Да как ты можешь так говорить? Я помолвлен. Через два с половиной месяца состоится наша с Эйзе свадьба. И у тебя хватает наглости заявлять, что это был всего лишь поцелуй?!

Кровь отхлынула от его лица. Он стал белее стены. Черты его лица еще больше заострились.

— Вероятно, для тебя поцелуй действительно ничего не значит, — горько добавил он, — но я верен своему слову, и у меня есть совесть. Я не делаю подобных вещей. И не занимаюсь любовью с женщиной, если обещал другой жениться на ней. И вот уже второй раз я совершаю глупость. И оба раза ты принимаешь в этом самое непосредственное участие.

Как ей хотелось ответить ему. Но она сжала зубы.

— Мне очень жаль, Йост, — процедила она.

— Чего ради ты это делаешь, Дейзи?

— Я не знаю.

— Я тоже не знаю, но только это… это… — Он задохнулся и не смог закончить фразу. Йост был исполнен негодования и презрения к самому себе. — Это нехорошо. Это стыдно!

Ему действительно было стыдно. Она всегда знала совершенно точно, что он чувствует и думает в тот или иной момент.

— Ладно, пойду к себе, — закончила она дебаты. — Тебе лучше сейчас побыть одному.

— Я не просил тебя уходить в другую комнату, — взвился он. — Я просил тебя собрать вещи и уехать сейчас же.

— Йост, пожалуйста…

— Нет. Я уже тебе сказал. У меня все внутри переворачивается от того, что мы с тобой опять вернулись к тому, с чем покончили шесть лет назад. Понятия не имею, как это у тебя получается, не знаю, почему тебе удается оказывать на меня влияние, но теперь я точно знаю, что надо делать. Нужно избавиться от тебя, — его голос громом разносился по дому, — и как можно скорее!

Он стоял рядом с ней. Так близко, что она чувствовала его тепло. Видела, как вздымается и опадает его грудь. Ей было жалко их обоих. Ведь она не может немедленно уехать отсюда.

Не имеет права.

Пока еще.

Йост опять глотнул воздух.

— Если этого не сделаешь ты, то я сам уеду отсюда. Мы с Эйзе будем жить в загородном доме до тех пор, пока ты не соизволишь освободить этот.

Дейзи пыталась заставить свой голос подчиняться разуму, но не могла произнести ни слова. Йост уже направился к дверям, уже распахнул было высокие двери…

Его надо остановить во что бы то ни стало! Она не может позволить ему уйти!

— Не смей уходить! — крикнула Дейзи ему в спину. — Слышишь!

Он остановился. Его широкая спина заполнила дверной проем целиком. Йост стоял, не оборачиваясь.

Дейзи набралась смелости и быстро произнесла:

— Я уеду. Сейчас же соберу вещи и уеду. Но Питер останется здесь, с тобой!

Так. Ей удалось привлечь его внимание. Правда, он так и не оглянулся. Голова его опустилась и лишь чуть повернулась в сторону. Теперь она могла видеть его профиль.

— Что за чушь ты несешь? — Его низкий голос дрожал от ярости.

— Это не чушь. Это правда. Я не могу забрать его домой в Англию. Я не могу позволить ему быть рядом, когда мне начнут делать химиотерапию.

Самое страшное было сказано. Она перевела дух. Йост молчал и не двигался. Она решила продолжить.

— Я знаю, как выглядят люди, прошедшие через это. Я знаю, как эти процедуры уродуют тело. И не хочу, чтобы он увидел меня и испугался.

Йост по-прежнему стоял в дверях, как будто примерз к ним.

— Химиотерапию? — Его голос вдруг стал хриплым.

Дейзи облизнула губы. Господи, это оказалось даже труднее, чем она думала. Сначала он целует, обнимает, хочет тебя, а уже через минуту перед тобой глыба льда, словно внутри у него холодильный агрегат.

— Я… — Она пыталась сосредоточиться на словах, поэтому старалась смотреть поверх его головы. Ей предстояло сказать вслух то, чего она так боялась. — У меня рак.

Йост медленно развернулся. Она ведь не говорила этого. Ему просто показалось. Ему послышалось!