Пустой мир 3. Короны королей (СИ)

— У вас есть план, барон? — герцог Асский даже не изменился в лице. — Очень на это надеюсь, поскольку даже всех приведенных мною резервов не хватит, чтобы не допустить врага к столице бароната. Граф Гельский словно весь свой феод до последней копейки заложил, чтобы согнать сюда столько войск. На каждый корабль защитников у него приходится четыре собственных. Честно говоря, эта ситуация уже начинает напрягать…

— Сколько вы сможете еще удерживать этот рубеж? — прямо поинтересовался Эдвард, подходя к голограммному изображению с планами территорий, где сейчас шли бои. — И с какими потерями?

— Чтобы подразделеня на этом участке остались боеспособными, потери должны составлять не более сорока процентов личного состава, — сразу ответил герцог Асский, — это около двухсот тысяч человек, включая клонов и дроидов, но только для того, чтобы удерживать эти позиции пятьсот следующих часов, после этого придется отступать, несмотря ни на какие условия. Скорее всего, в спешке, так что можно смело вычеркивать еще пятнадцать или двадцать процентов… После этого остаются надежды только на гарнизон столицы.

— Хорошо, пока что этого достаточно, — кивнул Эдвард, — можете запросить резервы с Гористарского фронта, там ситуация немного легче, и спокойно доводите приемлемые потери до пятидесяти процентов. И еще, герцог, мне сейчас нужен Квенти. Вы не знаете, случайно, где его сейчас можно найти?

— Конечно, знаю, — герцог покачал головой и вздохнул, — примерно двадцать часов назад он отбыл на передовую. Тут все командование с ума сходит по этому поводу. Между нами говоря, он здесь только мешает, тем более, карийцы и так серьезно сдали после того, как Рокфор погиб. Вассарий нанес серьезный удар по их боевому духу, и я серьезно сомневаюсь, смогут ли они восстановиться полностью.

— Квенти на передовой? — Эдвард тяжело вздохнул, — Святое Небо, делать ему больше нечего. Герцог, мне немедленно нужно на передовую, его оттуда надо вытаскивать…

— Если вы сможете его переубедить, — герцог Асский только руками развел. — После смерти отца он стал слишком похож на вас. И думать ни о чем не хочет, кроме того, чтобы рассчитаться за него… хотя, может быть, он просто пытается доказать, что заслуживает титул барона. Помнится, вам самому тоже пришлось сталкиваться с чем-то подобным в первые дни после официального признания?

— Я сам не рвался в бой, — отрицательно покачал головой Эдвард, — а он словно специально под пули подставляется… Вдовствующая баронесса просила меня за ним присмотреть, да и Рокфору я еще остаюсь обязан, так что придется вытаскивать его с фронта.

— Забрав его отсюда, вы сделаете всем нам одолжение, Эдвард, — кивнул герцог Асский, — Если мы потеряем еще и Квенти, карийцы окончательно расклеятся, и баронат придется сдавать. Только боюсь, на корабле долететь не получится, слишком много вражеских кораблей в воздухе, мы и так едва держимся. Воспользуйтесь наземным транспортом.

Эдвард кивнул, все еще глядя на поле боя. Квенти, как заметил герцог Асский, стал действительно на него похож. Жажда мести, как наркотик, вгрызается глубоко в душу и уже не отпускает, ломая мысли и восприятие человека. Сейчас, наблюдая за поведением молодого наследника Карийского бароната, он словно заглянул в зеркало, и увиденное ему точно не понравилось. Слишком быстро, слишком эмоционально, слишком необдуманно, словно сорвавшийся с рельсов состав, несущийся в никуда, оставляющий позади себя только вспаханную полосу, разбитую грудой сошедшего с ума металла. И все же, он не чувствовал раскаяния, если бы ему предложили выбор, все равно поступил бы так же, но Квенти… Эдварду не хотелось, чтобы кто-то еще вставал на такой путь, этому мальчишке только еще предстояло узнать, что такое жизнь. Смерть родителей можно принять, его растили специально для того, чтобы занять место отца, когда тот погибнет или умрет от старости, тем более, дворяне редко когда доживают до тихой смерти в постели. Слишком часто им приходится с оружием в руках доказывать свое право на этот титул или же выполнять обязанности, связанные с ним же.

Эдвард снова вспомнил уже своего отца. Тогда он вместе с ним прибыл в колонии, где произошло вторжение орды дикарей, проломившейся сквозь внешний рубеж и захватившей несколько небольших приграничных поселков. Пустошь была так ярко освещена пылающей примитивной техникой разбитой орды, уничтоженной в ходе прямого столкновения с подошедшими ударными частями тристанских колониальных войск, что не требовалось дополнительного освещения. Только прожектора тяжелых шагоходов, медленно двигающихся по пустошам в поисках выживших дикарей. Правда, Эдвард обращал больше внимание не на уничтоженных врагов, а на ровные ряды распятых гражданских на крестах. Дикари содрали с них кожу и оставили умирать на открытом воздухе, принося жертвы своим столь же диким богам.