Пустой мир. Кровь и честь

– Поэтому действовать надо сейчас! – сказал Тарваил, – в Мысе Харкии готовы к бою триста боевых кораблей и почти полмиллиона солдат. Плюс те, что можно поднять из резерва за пару суток, это еще пара сотен как минимум. С такими силами я ударю по Тристанскому замку и сотру его в порошок, чтобы никто больше не усомнился в силе Гористаров, – он переключил голограммное изображение на масштаб всего Рейнсвальда, – тристанец слишком много сил перевел на Аверию после удачного сражения с наемниками Гельского, чтобы не допустить попыток новых нападений на колонию. А войска графа Фларского слишком далеко от замка, чтобы прийти ему на помощь в случае необходимости. Мы отступим прежде, чем Эдвард подтянет укрепления, а потом ударим снова, в этот раз уже по Аверии…

– Ты хочешь оставить Залив Харкии без всякого прикрытия? – спросил его родной сын, подходя ближе, – мы не можем просто так оголить этот участок, там же останутся только войска обороны и ополчение. Что же они смогут сделать, если именно в этот момент на столицу нападут? Отец, я еще раз прошу тебя подумать о благоразумии, ты рвешься воевать и восстановить нашу честь, но мы рискуем потерять все… – он еще раз ткнул пальцем в изображение столицы Гористарского барона, – нельзя оставлять город без серьезной защиты. Дай мне всего две недели, и я соберу тебе армию, которой будет достаточно, чтобы разбить тристанцев.

– Тристанцев? Ты серьезно? – Тарваил в голос рассмеялся, – через две недели на престоле будет сидеть граф Фларский, а против нас выступят объединенные армии Тристана, Карии, остезейцев и один только демон знает, кого еще. Или ты действительно так наивен? Карийский барон будет мстить за свою девчонку, он в нее всю душу вложил, а чокнутый Респир все это оборвал одним выстрелом. И он убедит нового короля в своем праве на войну. И к нему присоединится Эдвард, поскольку сам Респир черт знает где, а в Рейнсвальде каждая собака знает, как тепло твой дедушка относился к этой неблагодарной скотине. И что ты будешь делать тогда? Так же сидеть, как наседка, над своей столицей, и ждать, когда враг явится по твою душу к ее воротам? Таков твой план?

– А твой план развязать войну прямо сейчас? – ответил Михаэль, не боясь отца. Ведь все-таки, именно он был барон, и даже родной отец не мог позволить себе разговаривать с ним в таком тоне, какой сейчас себе позволял, – и, потом, королем еще может стать граф Розмийский. А ему наши интересы гораздо ближе.

– Предложи это тем феодалам, что завтра вновь соберутся в зале под присмотром Стражи Трона, – указал пальцем в сторону коридора его отец, – если бы им был нужен твой ставленник, то не было бы таких дебатов, какие были сегодня. И ты не хуже меня знаешь, что половина из тех, кто занимает там места, на дух нас не переносят. Потому что мы сила, а силу всегда бояться или ненавидят. И лучшего шанса избавиться от нас у них никогда не будут. Так что, поверь мне, они сделают все, чтобы не пустить графа Розмийского к власти. Однако если им сейчас показать, что Гористары не разучились держать в руках оружие, то ты сможешь посадить своего дружка на престол. Без поддержки Тристана, без Аверии и без своего «Сакрала», граф Фларский никому даром не сдался. Просто дай мне войска, – потребовал он, – нельзя думать, что все можно решать одной только дипломатией.

– Ты точно разобьешь тристанцев? – наконец-то сдался Михаэль, – мы рискуем слишком многим, и нельзя быть неуверенным при таком поступке. Я уже отдал приказы стягивать войска со второстепенных направлений, но им нужно время. Если мы потеряем эту армию, то останемся беззащитны перед любым нападением…

– Я привезу тебе парадные знамена из Тристанского замка, – рассмеялся его отец, – потом подаришь их своей ненаглядной женушке. Как она там после родов? И как там наш наследник?

– Врачи говорят, что все хорошо, – кивнул Михаэль, не сумев сдержать довольной улыбки гордого отца, – роды прошли успешно, никаких осложнений не было, младенец здоровый. Жаль только, что я сейчас не могу рядом с ними…

– Когда ты родился, я был на поверхности, – вспомнил Тарваил, – отбивали нападение мутантов на исследовательский лагерь, и у меня не было даже никакой возможности отправиться домой. О тебе узнал лишь только тогда, когда вернулся обратно на Мыс… В тот момент это было важнее всех моих побед, вместе взятых… – он потрепал сына за волосы. – А теперь ты сам барон, и я даже должен тебе подчиняться. Оглянуться не успел, как уже дедом стал…