Пустой мир. Кровь и честь

– Вы ведь барон Тристанский? – переспросил Северед, с таким же любопытством рассматривая своего собеседника, – Прошу великодушно меня простить, я еще не успел запомнить здесь всех в лицо. Герцог Камский уже предупредил, что от вас можно ожидать сопротивления моему назначению, так что постараюсь вас убедить. Видите ли, не все корсары получают наслаждение от убийств и погромов. Не буду говорить за всех, конечно, но для многих это всего лишь средство добывания средств для жизни и ремонта корабля. Для торговли корсары слишком прямолинейны, а для постоянной службы слишком легки на подъем, и выбранное ими ремесло состоит не в том, чтобы перебить как можно больше народа. Главная цель рейда – получить как можно больше прибыли и пролить как можно меньше крови. Не думаю, что такие принципы так уж вам далеки.

– Я выступаю не столько против самих корсаров, сколько против тех результатов, что следуют за ними. Кровь, трупы и развалины. Корсары редко нападают на укрепленные анклавы, чаще атакуя цели намного слабее их, с каждым рейдом загоняя их все дальше и дальше назад в развитии. Я видел записи с таких анклавов. Рейдирование на них совершается порой раз в столетие, но каждый такой налет превращается в катастрофу…

– Господин, – Северед поднял ладонь в знак протеста, – то, что вы сейчас описали, называется не рейдированием, а обычным разбоем. Корсары редко атакуют дважды один и тот же анклав. Не спорю, не из человеколюбия, а из чисто практических выводов. При частом повторении налетов добыча с каждым разом становится все меньше и меньше, порой просто не окупая затрат, потраченных на организацию рейда. В поисках добычи корсары уходят в дальние разведки, в поисках еще не нанесенных на карты территорий. В одном из таких рейдов я и наткнулся на Аверию.

– Аверия? – Рокфор напряг свои мысленные воспоминания, – Я считаюсь неплохим картографом, но что-то не припоминаю острова или территории на поверхности с таким названием. Где находится?

– И сомневаюсь, что вспомните. Она находится в малоисследованных дальних рубежах сектора, в Адовых Потоках. Я показывал записи оттуда герцогу. Он тогда задумывался о Кальстераде, но мне удалось его переубедить. Кальстерад слишком далеко и слишком сложен в заселении, в то время как на Аверии условия для развития колонии самые положительные, к тому же есть даже довольно мирное население. Тоже люди, что уже само по себе поразительно, к тому же с крайне низким уровнем мутаций при рождении.

– Откуда такое странное название? – продолжал сомневаться Рокфор.

– Местные сами так называют свой остров, – сказал капитан, – дикари, что там обитают. Скорее всего, остатки старой цивилизации, когда-то там существовавшей. В любом случае, несмотря на крайне примитивный образ жизни, имеют достаточно неплохие знания о физике и устройстве нашего мира. Они даже знают основы принципа работы пространственных двигателей, но не представляют, для чего он нужен. Какие-то остаточные знания, как я понимаю, свидетельства очень быстрой деградации.

– Как бы это не переводилось, но мы колонизируем Аверию и сделаем ее еще одним миром Цитадели, – самодовольно заявил Райсор, – мы развиваемся и идем вперед, таков один из принципов нашего существования.

– Мы не развиваемся, – довольно критично заметил капитан корсаров в ответ, – в этом я с вами не соглашусь. Всю свою историю здесь, человечество, как и другие расы, просто копается в могилах, выискивая остатки прошлых цивилизаций. Вот что вообще мы знаем о своем мире? Досконально о нем мы не известно практически ничего, кроме того, что многое кардинально отличается от известных и применяемых нами самими законов мироздания. И еще одного факта, что вокруг нас и повсюду: на других островах, на поверхности, глубоко под ней… в общем, везде есть развалины других цивилизаций, множества различных миров, почему-то нашедших свою смерть именно здесь, на этой всеобщей и грандиозной свалке. Это ведь даже по-другому назвать нельзя. В этом мире даже нет естественных светил, хотя в мифологии почти каждого народа отмечаются легенды о реальном источнике света на небесах. Даже мы сами до сих пор пользуемся понятиями день и ночь, не задумываясь о настоящем их значении.

– Для капитана боевого корабля вы слишком хорошо разбираетесь во многих философских вопросах, – заметил граф, – и вы, я так понимаю, сторонник теории, что наш мир всего лишь чьи-то обломки.

– Господин, – приложил руку к сердцу капитан корсаров, – вы, как я понимаю, никогда не были на поверхности и не видели того, что там порой встречается?

– Нет, как-то не пришлось, у меня и на островах дел хватает, – заметил граф, не очень довольный вопросом, но капитан, кажется, не обратил на это внимание.