Пустой мир. Кровь и честь

– Триста тысяч единиц, – доложил оператор, обернувшись на его голос, – Перешли на стандартную крейсерскую скорость. Метеоритное поле замедляет движение, ближайшая точка выхода в свободное пространство на примерном расстоянии двухсот единиц при сохранении прежней скорости.

– Подготовьтесь к микропрыжку, – приказал Де Кастери, – точка выхода сто пятьдесят тысяч до острова. Рассчитать координаты и передать остальным кораблям.

Микропрыжок прошел успешно, и корабли снова вернулись в реальное пространство на расстоянии ста пятидесяти тысяч от береговой линии острова. Ближе уже опасно, и оставшееся расстояние придется преодолевать в реальном времени.

– Расчетное время подлета к острову четыре часа, – сообщил оператор, – двигатели работают в пределах нормы, проблем не обнаружено. Активируем локационные сети…

Эдвард усмехнулся. За двести часов корабли преодолели расстояние в несколько парсеков, но для того, чтобы пройти еще сто пятьдесят тысяч единиц им потребуется целых четыре часа времени, коротать которое придется на мостике корабля. Правда, расчетам барона на то, что следующие четыре часа обернуться глубокой скукой, не суждено было оправдаться, и уже через час локаторы неожиданно сообщили, что фиксируют приближение неопознанного объекта. Его траектория слишком правильная и ровная, чтобы быть естественной, и вместо того, чтобы приближаться к острову, притягиваемой его силой гравитации, объект удаляется. Это означает еще один воздушный корабль, к тому же идущий наперерез их траектории.

На «Заре надежды» тут же объявили боевую тревогу, активировав основные дефлекторные щиты, пока орудийные расчеты готовились к стрельбе. Перейдя в дрейф, корабли эскадры перестроились в одну прямую линию, готовые встретить вероятного противника непрерывным огнем уже на расстоянии пятнадцати тысяч единиц. И все же, не смотря на полную боевую готовность, Эдвард не рассчитывал на бой, одиночный корабль не станет ввязываться в схватку сразу с тремя кораблями, особенно, уже обнаруженный, если только им управляет не полный дурак. К тому же, тот капитан действовал открыто, даже не пытаясь как-то скрывать свое присутствие, либо же пытаться маневрированием улучшить свое положение, больше всего это походило на приветствие.

– Принимаем некодированное сообщение, – через несколько минут ожидания и медленного приближения неопознанного корабля, сообщил один из операторов, – это сигнал вызова видеосвязи, один из общих каналов. Какие будут приказания?

– Откройте канал, – кивнул Эдвард, – если нам суждено отправить на тот свет их капитана, то я хочу хотя бы знать, кого именно.

Спустя несколько секунд на центральном мониторе капитанского пульта контроля отобразилось изображение человека в некогда очень красивом и дорогом костюме, но уже изношенном и потрепанном, давно небритого, с низким лбом, широким подбородком и грубыми скулами. Вероятно, это и был капитан приближавшегося к ним корабля, поскольку сидел вразвалку на капитанском кресле, держа в одной руке уже открытую бутылку с каким-то пойлом. Увидев, что его собеседник стоит и ожидает хоть какой-то реакции, усмехнулся, обнажив щербатые зубы, самым бесхитростным образом нарушая все возможные правила этикета, хотя не стоило ожидать, что в такой глуши хоть кто-то будет озадачиваться подобными вопросами.

– Ну, здрасьте… И чего это такие видные лорды забыли в нашей глуши? – он приподнял вверх одну руку, вероятно, в знак приветствия, – явижу, у вас серьезные корабли, красивые и новые… будет жалко их дырявить, поэтому разворачивайтесь быстрее, здесь наша территория.

Опешивший от такой наглости Эдвард первые несколько секунд не знал, даже, с чего начинать, то ли просто рассмеяться в лицо этому пьянчуге со слишком завышенным самомнением, то ли сразу начинать с угроз, поскольку нормальный диалог с ним он не хотел, да и вряд ли бы смог вести. Еще больше удивился тому, что даже слова сказать не успел, как вмешался Северед, сделавший пару шагов в сторону и показавшийся в зрачке камеры.

– Когда это ты начал заниматься колонизацией, Стетфорд? – с неприкрытым сарказмом спросил корсар, поглядывая на своего собеседника со смесью раздражения и усмешки, – для тебя это слишком сложная работа, надо признать, куда сложнее, чем тот разбой, каким занимался прежде…

Появление Севереда в зоне действия объектива почему-то произвело разительное изменение в поведении этого человека, названного Стетфордом. Чуть не подавившись тем, что было в бутылке, побледнел так, что стало видно каждую точку на его лице, сразу сев прямо, как на допросе.