Пустой мир. Сестры (СИ)

От этой мысли Волчок снова ругнулась. Может быть, лучше было бы бросить ее там, но почему-то она не решилась оставить эту рабыню умирать. Наверное, что-то человеческое в ней еще оставалось.

Наемница глубоко вздохнула и все-таки осмотрелась по сторонам. Со всеми накатившими на нее раздумьями она постепенно дошла до окраин пригородной застройки Тортука, оказавшись на одной из полупустых улиц, забитых сделанными из мусора хибарами, тянущимися к земле. Здесь были одни из самых бедных и одновременно самых опасных районов, поскольку за тем, кто или что приходило сюда из диких пустошей, никто и никогда не следил. Местные защищались, кто, как и чем умел. А изодранные хищниками тела на окраинах, не были такими уж удивительными находками. Банды плохо вооруженной шпаны, обирающие прохожих, тоже не были какой-то редкостью, но обычно боялись нападать на хорошо вооруженных наемников вроде Волчка, с первого взгляда отличая таких по имеющемуся снаряжению.

Девушка уверенно шла по стоптанной в грязь дорожке, вьющейся между хибарами и отдававшейся неприятным чавканьем под сапогами при каждом шаге. Оставшиеся следы в грязи моментально наполняла неприятного желтоватого оттенка жидкость, и не хотелось думать, что это, и почему ее здесь так много.

У стенок игралась какая-то малышня, грязная и чумазая, с лицами, замотанными какими-то тряпками или вовсе без них, с уже заметными следами мутаций и дрейфа генов, и раздувшимися от голода животами, но все равно веселая и счастливая своей жизнью. На них всем было плевать, и в первую очередь самим родителям, если те вообще еще были живы. Волчок знала, что до совершеннолетия в лучшем случае доживет один из десяти, а остальные останутся здесь же, в грязи и отбросах гнилых улочек гнилого поселка, как и многие до них и, скорее всего, тех, кто позже будет здесь точно так же бегать.

Наемница прошла примерно знакомыми улочками, где неплохо знали ее и то, что связываться с ней себе дороже. А потому местная шпана, сначала отмечавшая появление богато одетого по местным нормам человека, через несколько секунд теряла интерес, вспоминая, что с наемницей конфликтовать не стоит. Не считая нужным обращать на них внимание, Волчок вышла к центральным улицам, где уже ютились торговые лавки мелких перекупщиков, а так же всевозможные заведения, считавшие своим долгом положить себе в карман часть денег проезжающих через Тортук путешественников и торговцев.

На небольших прилавках находились развалы патронов и энергетических батарей, детали снаряжения, в основном такого состояния, что даже Волчок побоялась бы их использовать, но пользующиеся спросом у местных. Здесь же торговали колбасой из мяса разводимых толстоносов, одеждой из их же кожи, толстой и грубой, но отлично подходящей для покроя легких и надежных защитных костюмов.

— Подходи, путник, задешево отдаю, — приставали дельцы, потрясая своим товаром перед прохожими. — Смотри, карабин какой, почти новый, от сердца отрываю, но отдам всего за двадцатку.

Самой надежной валютой в Тортуке считались штампованные металлические пластинки, какими пользовались караванщики, но в обороте их было очень мало. Зато имелся строгий курс, по которому уже и велась меновая торговля. Заряженная батарея для лазерной винтовки — пять единиц, полный магазин патронов для пулевого автомата — три единицы, десяток патронов за пластинку. Защитный костюм — сорок пластинок или восемь заряженных батарей, а можно отсыпать четыре сотни патронов, если договоришься. Торговля шла не то, чтобы бойко, но торговцы здесь как-то барахтались, забавно грызясь друг с другом за удачные места или покупателей.

— Эй, наемник, тебе понравится, смотри, какой ремень хороший, задешево отдам, — к ней привязался какой-то босоногий отрепыш с кустарным респиратором на лице и большими противопылевыми очками. На вид он был на пару лет младше нее, а Волчок сама не отличалась большим возрастом, но только судьба у него сложилась не так удачно, и вынужден был заглядывать в глаза всем проходившим, пытаясь продать грубо сплетенные ремни из кожи толстоносов в надежде, что это кто-то все-таки купит.

— Отвали, — бросила Волчок через плечо, не замедляя шага, но торговец оказался настойчивым, не желая так быстро отказываться от потенциального клиента.

— Вот только оцените, эти ремни могут огромный вес выдержать и совсем не растянуться, — его большой минус был в заискивающей навязчивости, а у наемницы и так настроение было хуже некуда. Видя, что торговец никак не хочет успокаиваться, она спокойно, но точно ударила локтем ему в лицо, даже не повернувшись, чтобы прицелиться. Навязчивый продавец полетел на землю с разбитым носом и очками, подавившись собственными словами. Весь его товар одновременно с этим посыпался с лотка в грязь, под ноги остальным прохожим.