Пустой мир. Сестры (СИ)

Используя усилители, Рейвен просто перепрыгнула через автомобиль, успев даже пару раз выстрелить из дробовика, но, кажется, ни в кого не попала. Зато «клоуны» отвлеклись и синхронно подняли оружие вверх, стараясь выцелить показавшегося в воздухе полицейского, из-за чего один тот час же заорал, когда дробовой заряд ее напарника снес бандиту обе руки, выставленные из-за укрытия. Рейвен за это время успела приземлиться и тут же побежала к другому автомобилю, так и оставшемуся стоять посреди шоссе, поскольку его водителя убило очередью «клоунов», прошедшей мимо броневика полицейских. Теперь между бандитами и Рейвен не оставалось и десяти метров, практически предельное расстояние, так что можно было действовать уже более нагло, да и в зоне поражения гражданских не оказалось. Своевременно разбежались и разъехались, сильно упростив жизнь спецназовцам.

Присев за корпусом автомобиля, Рейвен сняла с пояса игольчатую гранату и активировала запал. Заряженная несколькими десятками иголок, она считалась оружием больше шоковым, предназначенным для того, чтобы нейтрализовать противника, а не уничтожить. Впивавшиеся при взрыве иголки причиняли невероятную боль, полностью парализуя противника и не давая ему нормально двигаться, но при этом же крайне редко могли нанести действительно смертельные ранения. Подержав в руке гранату пару секунд, давая запалу прогореть, Рейвен метнула ее в сторону бандитов. Граната разорвалась еще в воздухе, осыпав «клоунов» иглами, как дождем. Полуголые и без брони, они даже сделать ничего не успели, только заорали от боли, когда несущиеся на скорости пули иглы рвали им кожу и застревали глубоко в мышцах. Стрельба практически сразу же прекратилась.

— Прикрой, я иду туда, — включив внутренний канал связи, сообщила Рейвен напарнику и, даже не дожидаясь подтверждения, пошла вперед, держа позиции «клоунов», откуда продолжали доноситься стоны и проклятия, на прицеле. Игольчатые гранаты уже несколько раз пытались запретить к использованию в городе, но они снова и снова подтверждали свою эффективность в схватках с такой вот шпаной вооруженной, злобной и смелой. К сожалению, если дать время, противник, попавший под действие такой гранаты, мог прийти в себя, а сил, чтобы поднять оружие, обычно в такие моменты хватало. И главное, оставлять кого-либо в живых Рейвен не собиралась.

Первый же «клоун» оказался сразу за машиной, где бандиты укрывались от огня полицейских, иглы нашинковали его ничем не защищенную спину, содрав почти всю кожу, так что позвоночник было видно. Бандит так и лежал на животе, стеная, но заметив приближение Рейвен, попытался поднять руку с пистолетом. Девушка выстрелила ему в голову, превратив ее в кашу зарядом дроби с близкого расстояния. Сразу же за ним — второй «клоун», этому досталось не меньше, иглами ему ободрало лицо и большую часть груди. Плюясь кровью из безгубого рта, он все порывался встать, продолжая сыпать проклятиями во все стороны, чавкая и глотая слова, успокоил его только заряд дроби в грудь. Рейвен огляделась по сторонам, но кроме мертвых тел заметно ничего не было, оставалось только проверить разбитый автомобиль бандитов и убедиться, что никого там не осталось.

Однако все оказалось еще проще, дверца соседней машины распахнулась, и оттуда вывалился «клоун» с безумными глазами, весь изрисованный татуировками и залитый кровью. Ему тоже досталось от игольчатой гранаты, одна рука выглядела так, словно с нее всю кожу сняли, но это не мешало ему крепко держать крупнокалиберный пистолет, прижимая ствол к виску заложника. Какой-то молодой парнишка, вряд ли даже совершеннолетний, судорожно всхлипывающий и с залитым слезами лицом, почти парализован страхом, не смея даже лишний раз пошевелиться.

— Я его сейчас завалю! Завалю его у тебя на глазах, полицай проклятый! Завалю! — заорал «клоун», сам вряд ли полностью понимая, что происходит. Зрачки у него были расширены во все глаза от ударной дозы наркотиков в крови, которая и позволяла до сих пор держаться на ногах, несмотря на большую кровопотерю.

— Бросай оружие и отпусти заложника! — Рейвен моментально взяла его на прицел, но с такого расстояния нормально видна была только рука и часть головы этого ненормального, все остальное было закрыто телом гражданского, слишком напуганного, чтобы даже хотя бы попытаться сопротивляться. — Бросай оружие! Не заставляй меня стрелять!

— Сама бросай! Я его сейчас завалю! Прямо в бошку пулю всажу! Прямо туда! — «клоун» плевался словами, судорожно дергаясь на одном месте и все крепче прижимая к себе несчастного парня. Одного лишнего движения было достаточно, чтобы бандит сорвался, и заложнику тогда точно не жить.

— Спокойно! Не кричи. Отпусти его, и тогда мы сможем нормально поговорить, — ответила Рейвен, не опуская дробовик, — ты же хочешь жить? Хочешь? На вас всех уже есть приказ о ликвидации, но если ты сейчас сделаешь нам шаг навстречу, то тогда можешь остаться в живых.