Пустой Трон

И норвежци рванули вперед. Они были быстры, так быстры, что четверо моих людей, что сняли засов и толкнули тяжелые ворота, были почти настигнуты всадниками Сигтрюгра, которые первыми добрались до арки ворот. Эти всадники, должно быть, думали, что им повезло, поскольку в них не полетели сверху копья. Я не хотел останавливать атаку, а хотел, чтобы в заблокированной улице оказалось как можно больше норвежцев, и потому лошади беспрепятственно пролетели через арку, их копыта неожиданно громко застучали по старым камням, а за ними последовала ватага пеших воинов. А те, кто делал вид, что атаковал угловые бастионы, теперь бросили этот трюк и устремились в сторону открытых ворот.

А Сигтрюгр теперь оказался внутри города, и на мгновение или два должен был подумать, что одержал великую победу, но затем увидел перед собой высокий барьер, увидел воинов, ждущих на баррикадах с восточной стороны улицы, и быстро развернул коня, понимая, что его атака уже обречена, и следующие за ним всадники столкнулись с его жеребцом.

- Пора, - закричал я, - Пора! Убейте их! - И полетели первые копья.

Лошади почти достигли высокой баррикады, что перегородила улицу, и не имели никаких шансов на выживание. Они ржали, падая, ржали, когда с трех сторон их пронзали тяжелые копья и вихрем проносились метательные топоры. На мостовую лилась кровь, копыта молотили, всадники пытались выбраться, а за ними в воротах уже спешила следом орда норвежцев, еще не зная о ловушке впереди.

И именно так, думал я, погиб мой отец. Так пала Нортумбрия. Так датчане начали завоевание саксонской Британии, которое почти увенчалось успехом. Как потоп они захлестнули юг, и их победы привлекли еще больше северян, и теперь нам приходится отбивать обратно графство за графством, деревню за деревней, отвоёвывая нашу землю обратно с юга на север.

- Господин? - нетерпеливо спросил Гербрухт.

- Да, - отозвался я, и Гербрухт со своими товарищами сбросили вниз толстые стволы деревьев, чтобы создать препятствие в воротах, а затем, ликуя, швырнули горшки с дерьмом в мельтешащих норвежцев. Теперь перед воротами столпилось еще больше норманнов, не понимающих причину задержки, не осознающих весь ужас, что мы для них приготовили, и четверо моих людей начали бросать вниз большие камни, каждый из которых мог раздробить голову, защищенную шлемом.

Это была безжалостная, односторонняя резня. Некоторые из воинов Сигтрюгра пытались подняться на баррикады, но наши люди стояли выше, a карабкающийся человек не может защитить себя от удара копьем, не говоря уже об ударе топором. Я смотрел с верхней точки ворот, довольствуясь, что молодежь сражается в этой битве. Норвежцы пытались сопротивляться, но только добавили мертвецов перед баррикадами. Дюжина воинов попыталась ворваться в длинный дом, надеясь спастись через задние двери. Они разбили входную дверь топорами, но Осферт уже приказал бросить пылающие факелы в комнату, и густой дым и внезапный яростный жар отбросил людей от двери.

Какие-то воины Сигтрюгра хотели сбежать через открытые ворота, но другие всё еще пытались войти, и Гербрухт и его четверо спутников бросали вниз большие камни. Атакующие кричали, чтобы очистили ворота, другие пытались увернуться от летящих камней, а затем Финан ударил с большой баррикады, что перекрывала улицу.

Он не позволил мне сражаться.

- Ты еще не полностью восстановил силы, господин, - настаивал он.

- Он прав, - согласился мой сын.

Поэтому я остался на боевой площадке над воротами и оттуда наблюдал, как Финан и мой сын повели в атаку пятьдесят человек с этой высокой баррикады. Они спрыгнули на улицу, в очищенное копьями и камнями пространство, заваленное телами людей и лошадей, пространство, где они выстроились в стену из щитов, и норвежцы, яростные, раненые, испуганные и растерянные, набросились на них как безумные. Но они в своей ярости не встали в собственную стену из щитов, они лишь увидели врага и атаковали, и их встретили перекрывающиеся щиты и нацеленные копья.

- Вперед! - крикнул Финан. - Медленно и спокойно! Вперед!

Раздался грохот щитов о щиты, но всё еще паникующих норвежцев забрасывали копьями с угла улицы, и как только люди Финана продвинулись на несколько шагов, всё больше людей присоединялось к нему с баррикады. С высота ворот я мог разглядеть лишь ряд щитов со шлемами за ними и длинные копья, выставленные вперед, и весь этот ряд медленно, очень медленно продвигался вперед. Это и должно быть медленно: слишком много мертвых или умирающих людей на их пути, умирающие лошади по-прежнему молотили ногами. Чтобы сохранить строй, сомкнувшимся воинам Финана приходилось перешагивать через эти препятствия. Они скандировали по мере продвижения.

- Убей, убей, убей, убей, убей! - и всякий раз, когда норвежцы пытались сделать свою стену, чтобы противостоять им, в них врезался камень с восточной стороны улицы. Жар от горящего дома подгонял их с запада, а Финан с моим сыном вели смертоносный отряд с юга.