Пустой Трон

Я смотрел, как наша армия сформировала три клина. Отец Беокка, которому приказали заботиться обо мне и хранить меня от неприятностей, сказал, что клин на самом деле называется porcinum capet или кабанья голова, и по какой-то странной причине я так и не забыл эти латинские слова. Беокка был возбужден и уверен, что станет очевидцем христианской победы над языческими захватчиками. Я разделял его волнение и помню, как видел поднятые знамена, слышал приветственные возгласы, когда армия Нортумбрии переползла через невысокую земляную насыпь, карабкаясь по обломкам частокола, и вошла в город.

Где и погибла.

Датчане не были ни небрежными, ни глупыми. Они хотели, чтобы наши воины вошли в город, потому что, оказавшись внутри, они обнаружили, что датчане построили новую стену, чтобы огородить поле битвы, и поэтому наша армия оказалась в ловушке, Эофервик был переименован в Йорвик, а датчане стали владыками всей Нортумбрии, кроме крепости Беббанбург, которая была слишком мощной даже для армии датских копейщиков.

А в Честере благодаря Этельфлед у нас были десятки тяжелых бревен, готовых к отправке в Брунанбург для изготовления частокола.

И мы использовали их, чтобы построить стену.

Когда кто-то входит через северные ворота Честера, он попадает на длинную улицу, что идёт прямо на юг. По обе стороны тянутся римские постройки, сделанные из камня или кирпича. По правой стороне улицы расположено одно длинное здание, которое я всегда считал казармами. В нем были окна, но только одна дверь, и эти проёмы было легко заблокировать. С левой стороны стояли дома с переулками между ними, и мы перегородили их бревнами и заколотили в домах двери и окна. Переулки были узкими, так что стволы положили вдоль, создав боевую площадку около пяти футов высотой, а саму длинную улицу перекрыли большой кучей тяжелых бревен. Воины Сигтрюгра могли войти в город, но оказались бы на улице, которая никуда не вела, улице, заблокированной огромными бревнами, улице, обращенной в ловушку из дерева и камня и несущей смерть от огня и стали.

Огонь. Самой слабой частью ловушки было длинное строение на западной стороне улицы. У нас не было времени сломать крышу и сделать боевую площадку над стеной, и оказавшиеся в ловушке норвежцы могли бы достаточно легко боевыми топорами прорубить заблокированные двери и широкие окна. Поэтому я заставил людей заполнить длинное пространство щепками и соломой, небольшими бревнами и всем, что может гореть. Если они ворвутся в старые бараки, то их поприветствует адское пламя.

А на боевой площадке над воротами мы сложили еще больше бревен. Я приказал разрушить два римских дома, и воины носили камни из кладки на баррикады и к воротам. Мы сложили метательные копья, чтобы швырять их вниз в воинов Сигтрюгра. Солнце поднималось, а мы работали, добавляя в ловушку бревна, камни, сталь и огонь. Потом мы закрыли ворота, расставили людей на стенах, подняли яркие флаги и стали ждать.

Добро пожаловать в Честер.

- Этельфлед знала, что ты не поедешь прямо сюда, - сказала мне дочь. - Она знала, что ты готовишь корабль к плаванию.

- Но не стала мне препятствовать?

- Следует ли мне повторять тебе её слова? - засмеялась Стиорра.

- Да уж лучше повтори.

- Твой отец, - сказала она, - делает все в наилучшем виде, когда игнорирует приказы.

Я хмыкнул. Мы стояли со Стиоррой на боевой площадке над северными воротами, откуда я смотрел в сторону дальних лесов, из которых, как я ожидал, появится Сигтрюгр. Солнце светило всё утро, но сейчас с севера и запада набежали облака. Далеко на севере, где-то над дикими землями Кумберланда, темной завесой уже падал дождь, но в Честере было сухо.

- Еще камней? - спросил Гербрухт. На верхней площадке уже сложили около двух сотен блоков кладки, каждый размером не меньше мужской головы.

- Еще камней, - подтвердил я и подождал, пока он уйдет. - Какая от меня была бы здесь польза, если бы я не мог сражаться?

- Думаю, леди Этельфлед это знала.

- Умная сука.

- Отец! - запротестовала Стиорра.

- Как и ты.

- И она думает, что настало время выдать меня замуж.

Я слегка застонал. Брак моей дочери - не забота Этельфлед, хотя она права, полагая, что время найти Стиорре мужа давно настало.

- Есть ли у нее жертва на примете? - спросил я.

- Западный сакс, так она говорила.

- Западный сакс! Что? Просто любой западный сакс?

- Она говорила мне, что у олдермена Этельхельма трое сыновей.

Я рассмеялся.

- Ты не принесешь ему достаточно преимуществ. Ни земли, ни большого состояния. Он может выдать тебя замуж за своего управляющего, но не за одного из сыновей.

- Леди Этельфлед сказала, что любой сын олдермена из западных саксов будет хорошей партией.

- Так она и должна была сказать.

- Почему?

Я пожал плечами.

- Этельфлед хочет привязать меня к королевству своего брата, - объяснил я, - она беспокоится, что если она умрет, то я вернусь, чтобы присоединиться к язычникам, так что она считает, твой брак с западным саксом поможет.

- А поможет? - спросила Стиорра.

Я снова пожал плечами.