Пустой Трон

Мы ждали, пока Финан и его люди спешатся и заберутся на стену по ступеням, скрытыми за церковью и находящимися вне поле зрения Бриса. Старая крепость, большую часть которой разобрали, примыкала к углу стены, и эти крепостные валы являлись северной и восточной сторонами дома Этельфлед. На северной стороне находились конюшни и покои слуг, по истечении лет крыши пришли в негодность, и их заменили на солому, поддерживаемую стропилами и ивовыми прутьями. Отбрось в сторону солому, пробей ивовые прутья, и сможешь спрыгнуть в конюшню. Теперь я увидел Финана с его людьми на стене, Брис тоже мог их заметить, стоило ему обернуться, но я отвлек его внимание, расспрашивая о Теотанхиле и слушая историю о его участии в битве. Я прикинулся потрясенным, побудив его продолжать рассказ, а люди Финана низко пригнулись. Лишь один остался на виду, лениво переползая через внешнюю стену.

- А что насчет близняшки - сестры мальчика? - спросил я Бриса.

- Король и ее потребовал, - ответил он.

- Где она сейчас?

- В доме. С кухонными служанками.

- Будет лучше, если ее не тронут, - промолвил я.

- Так и будет, - ответил Брис.

- Прости, - произнес я отвернувшись, - но моя рана ещё болит. Мне надо сесть.

- Я молюсь о твоем выздоровлении, - ответил он, хотя эти слова дались ему с трудом.

- Как будет угодно богам, - произнес я и повернулся к своему коню, которого держал мой новый слуга Эдрик, парнишка восьми-девяти лет. Я согнулся от боли, но взобрался в седло. Брис тоже повернулся и направился к двери дома, где стал ждать рядом со Стиоррой.

Она глядела на меня. Я был плохим отцом, хотя всегда любил своих детей. Впрочем, маленькие дети меня утомляли, а пока они взрослели, я всё время сражался. Я учил сына быть воином и гордился им, но Стиорра приводила меня в недоумение. Она была самой младшей, и мне было больно смотреть на неё, ведь она так походила на свою покойную мать: высокая, стройная, то же вытянутое лицо, те же чёрные волосы, те же тёмные глаза и то же строгое выражение лица, расцветавшее от улыбки. Я почти не знал ее, так как всё время сражался, пока она росла, и ее воспитывала Этельфлед. Почти всю юность она провела с монахинями в Кракгеладе, изучая религию и женские премудрости. Она была приветливой, хотя под этим добродушием скрывалась сталь, и ласковой, хотя я никогда не знал, о чём она думает. Ей пора было выйти замуж, но я не нашел никого, кому бы захотел отдать дочь, и она ни разу не говорила о желании выйти замуж. Она вообще мало разговаривала, скрывая свое истинное нутро за молчаливостью и спокойствием.

Ее нижняя губа была разбита, она распухла и кровоточила. Кто-то сильно ударил ее, и я найду этого человека и убью его. Стиорра была моей дочерью, и никто не ударит ее без моего позволения. Детей следует бить, чтобы они слушались, но как только ребенок достигает совершеннолетия, порки прекращаются. Мужья, конечно, бьют жен, хотя я никогда не бил ни Гизелу, ни любовниц. И я не единственный. Многие мужчины не избивают своих жен, хотя закон это дозволяет, а церковь поощряет, но мужчина не завоюет репутацию, избивая слабых. Этельред бил Этельфлед, но он был слаб, а слабый мужчина доказывает силу, избивая женщин.

Я размышлял об этом и смотрел на дочь, которая стояла очень прямо и спокойно. Порыв ветра принес капли дождя. Я удивленно взглянул вверх, поскольку небо почти весь день было ясным, но дождь оказался кратковременным и тихим.

- Господин, - грубо окликнул Брис. Он снова стал подозрительным, но прежде, чем он смог озвучить свои опасения, появился мой сын вместе с Этельстаном.

- Приведи мальчишку ко мне, - обратился к моему сыну Брис.

- Приведи его ко мне, - приказал я, и Утред послушно подтолкнул Этельстана к моему стремени. Я ухмыльнулся мальчишке, которого любил, как родного сына. Он был хорошим пареньком, проказливым, как и все дети, но сообразительным и стойким. Он уже начал тренировки с оружием, обучался умению биться с мечом и щитом, и от этих стараний приобрел стать. В свое время он будет весьма привлекателен. Темные волосы, узкое лицо и зеленые глаза, как я предполагал, он унаследовал от матери.

- Получишь парня, - крикнул я Брису, - когда я получу свою дочь.

Это заставило его поразмыслить. Он был таким тугодумом. Наверное, его мозги состояли из овсянки. Хороший воин, не скрою, но люди вроде Бриса нуждались в контроле, словно псы. Я решил, что Этельхельм прислал его в Сирренсестр, потому что мог положиться на то, что Брис выполнит любой приказ, и его невозможно будет остановить, как пса, натренированного к охоте на медведя, и лишь когда медведь вонзает свои клыки в брюхо пса и разрывает его кишки, тот понимает, что побежден. Брис по-прежнему раздумывал, что было для него непростой задачей, но в конце концов он разглядел в моих словах ловушку.

- Нужно устроить обмен вне городских стен, - предложил он.

- Вне города? - я сделал вид, что его не понял.

- Считаешь меня глупцом, господин? - спросил он.

- Никогда бы не пришло такое в голову, - великодушно объявил я.

- Твои люди останутся внутри, - приказал он, - а ты выведешь мальчишку за стены.