Пустой Трон

- Сколько воинов они пошлют?

- Всех, что есть.

- И сколько это? - спросила Ингульфрид.

- Две сотни? Три?

- А сколько у нас?

- Сорок пять, - уныло ответил я.

- Недостаточно, чтобы удержать форт, - вмешался Осферт.

- Мы можем остановить его на мосту, - сказал я, - но как только уровень воды в реке спадет, он сможет перейти её вброд выше по течению.

- Так завтра мы продолжим путь?

Я не ответил, потому что вдруг осознал собственную глупость. Я считал Бриса безмозглым противником, но сейчас сам присоединился к нему в рядах придурков и отдал Эрдвульфу все преимущества. Он не был глупцом, как и Этельхельм, и они должны знать, куда я еду. Я мог притворяться, что направляюсь в Сирренсестр, но они знают, что я намерен присоединиться к Этельфлед, и у них не было никакой необходимости следовать за мной по дороге на Аленсестр, они всего лишь должны были направиться к Честеру по самому быстрому пути, по дороге вдоль валлийской границы, и расположить свои силы передо мной, а я услужливо использовал длинную и медленную дорогу через сердце Мерсии. Шесть часовых на мосту охраняли пустоту, потому что Эрдвульф не преследовал нас, вместо этого он торопливо скакал на север по дороге к западу от нас. Его разведчики будут искать нас и, несомненно, найдут, а затем Эрдвульф поведет своих людей на восток, чтобы заблокировать нам путь.

- Господин? - с тревогой спросил Осферт.

- Он придет не с юга, а оттуда, - указал я.

- С запада? - удивился Осферт.

Я не стал объяснять свою глупость. Я мог винить в этом свою боль, но это слабое оправдание. Я послал Осферта, семьи, Этельстана и его сестру по этой дороге, потому что она предоставляла собой безопасный от банд валлийцев путь, но всё, чего я этим достиг, так это загнал их в ловушку.

- Они придут с запада, - с горечью сказал я, - если только наводнение их не замедлит.

- Нас оно замедлило, - неуверенно произнес Осферт, глядя в мокрую темноту.

- Тебе следует пойти в дом, господин, - предложила мне Ингульфрид, - ты замерз и промок.

И, вероятно, потерпел поражение, подумал я. Конечно, Эрдвульф меня не преследовал, ему это и не нужно! Он был впереди меня и вскоре преградит мне дорогу и заберет Эльфвинн как свою невесту. И тогда я подумал, правильную ли сторону в споре я занял, потому Эрдвульф, даже женившись на Эльфвинн, никогда не будет назван лордом Мерсийским. Эдуард наверняка заберет трон, и Эрдвульф станет его инструментом, его наместником, и, возможно, Этельфлед одобрит, что её брат заберет корону Мерсии, потому что это приблизит исполнение мечты её отца.

Альфред мечтал объединить всех саксов. Это означало выдворение датчан из северной Мерсии, Восточной Англии, и, в конечном счете, из Нортумбрии. Тогда четыре королевства станут единым Инглаландом. На протяжении многих лет выживание Мерсии зависело от Уэссекса, так почему бы королю Уэссекса не забрать корону? Три королевства лучше, чем четыре, и три королевства скорее объединятся. Так может, я был просто упрям и глуп? Этельфлед может и не одобрять Эрдвульфа, который всегда являлся ее врагом, но, возможно, его возвышение стоило того, чтобы приблизить мечту об Инглаланде?

Затем я отверг эту идею. Потому что подумал, что эта идея не принадлежит Эдуарду. Он, несомненно, хотел стать королем Мерсии, но неужели ценой жизни своего старшего сына? Разве Эдурд хотел смерти Этельстана? Сомневаюсь. Это дело рук лорда Этельхельма, он хотел избавиться от Этельстана, чтобы его собственный внук стал королём Уэссекса и Мерсии и, если боги войны позволят, то и королём Инглаланда. А Этельстан был дорог мне как собственные сын и дочь, и сейчас я привел его к этому грязному форту в центре Мерсии, а его враги уже стояли дальше на севере, отрезав его от воинов Этельфлед, его единственной надежды на выживание.

- Господин? - спросил Осферт.

- В дом, - отозвался я, - и молитесь.

Потому что я свалял дурака.

Гром нарушил тишину ночи. Где-то около полуночи стихший в сумерках дождь снова полил как из ведра и продолжался всю ночь: бурлящий, кипящий и проливной.

- Нам стоило бы построить ковчег, господин, - сказал мне перед рассветом отец Кутберт. Я стоял у двери дома, слушая шорох дождя о солому.

- Как ты понял, что это я?

- Вы все пахнете по-разному, - ответил он, раскидывая руки и нащупывая дверной проём, - и кроме того, - продолжил он, опершись на столб, - ты бормотал.

- Правда?

- Называл себя проклятым глупцом, - улыбнулся он, - как обычно называешь меня.

- Ты такой и есть.

- А что я натворил сейчас? - повернул он ко мне слепое лицо.

- Женил Эдуарда на его кентской девчонке. Это было невероятно глупо.

- Это уберегло его от греха, господин.

- Греха! Ты хочешь сказать, что побарахтаться с девчонкой - это грех?

- Никто и не говорит, что жизнь справедлива.

- Твой бог создал странные правила.

Кутберт повернулся лицом к дождю. Я увидел, как первые слабые проблески зари коснулись посеревшего востока.

- Дождь, - произнес Кутберт, как будто я сам не видел.

- Наводнение, - проворчал я.

- Видишь? Нам нужен ковчег. Хорьки.

- Хорьки?