Пустошь

Весело фыркнул. Настроение потихоньку улучшалось – я опять остался жив. Правда, непонятно, куда меня занесло – вокруг, на сколько хватало глаз, расстилалась ровная каменистая пустошь, слегка оживляемая торчащими кое-где скалами. Пожухлая трава, гораздо более теплое солнце, чем светило только что, но при этом достаточно холодный ветер. Низкие облака, величаво плывущие, кажется, над самой землей.

И где я, спрашивается?

Глава 8

– Проклятье… – эмоций у меня уже почти не оставалось.

К концу дня я с абсолютной уверенностью определил, куда меня выплюнуло свечение. Сложно было не определить, стоя на самом краю бездны и рассматривая крохотные деревца далеко внизу. Конечно, в мире может быть всякое, но зачем придумывать сложности – в самой Пустоши похожих мест больше нет, а, значит, я стою там, куда уже сотни полторы лет не может забраться ни один путешественник – на Мертвом плато, так кстати воспетом Галлардом в своей книженции.

Это произведение, кстати, осталось со мной вместе с двумя полупустыми тетрадями Ольда и книгой про демонов. Повезло, называется. Кроме этого, в рюкзаке нашелся бутылек с ядом, будь он неладен, а также слиток какого-то серебристого металла. И изрядно увядший плод джуги.

Встреча с охотниками лишила меня почти всего ценного, что было за душой. И понимание этого заставляло время от времени скрипеть зубами и слать проклятья в пустоту. Бессмысленное занятие, особенно, если учесть, что я даже не знаю, в каком городе искать грабителей. Просидишь год в Чернолесье, пылая жаждой мести, а они в это время будут радоваться жизни где-то в Золотом треугольнике. Тьфу.

Я пнул ногой лежащий рядом валун и с любопытством стал наблюдать, как он падает вниз, становясь все меньше и меньше. Тут у меня внезапно закружилась голова, а тело чуть было не последовало вниз вслед за камнем. Ну его к демонам… Сев на край плато и немного откинувшись назад, чтобы ненароком не свалиться, я вытянул ноги над пропастью.

Положение у меня было, скажем так, весьма неопределенное. То, что меня единым махом отнесло чуть ли не на пятьсот миль в сторону – в общем, рядовое событие. Барахлящие порталы в Пустоши попадаются, иногда люди в них по глупости суются, а иногда даже остаются в живых, рассказывая потом, куда их занесло. Скажем, немного в стороне от дороги из Дозорной башни к Золотому треугольнику есть портал, стабильно выкидывающий любого желающего в сотне миль от Янтарного. Пройти за один шаг пару недельных переходов – очень соблазнительно. Вот только места там такие, что до самого Янтарного только каждый пятый потом добирается.

Ну и еще штуки три есть, но не такие стабильные, так что ими вообще никто не пользуется, если в здравом уме.

А меня вот, получается, забросило в самую недоступную часть Пустоши. Одно время, лет сто назад, попытки сюда залезть предпринимались чуть ли не каждый день. Со всех сторон народ приходил, с чего-то решив, что именно здесь находятся спрятанные сокровища разрушенной страны. Может быть, так и есть – никто проверить не смог. Слишком уж отвесно вздымаются к небу края плато – как ни цепляйся, все равно, рано или поздно, навернешься вниз. А лететь до земли можно очень долго.

Я опять поболтал ногами над пропастью, задумчиво рассматривая проплывающие практически над моей головой облака.

Вот и получается, что уже полтораста лет плато стоит нетронутое. Люди здесь, наверное, побывали – раз уж меня закинуло, то и других могло. Но вот спуститься обратно ни у кого так и не вышло. И в итоге я даже не представляю, что здесь может быть. Какие опасности или, наоборот, приятные открытия.

Впрочем, не исключено, что здесь вообще никого и ничего нет. Кроме птиц – я приметил среди облаков несколько жирных кружащихся точек. В любом случае, прямо сейчас нужно было решать, что мне теперь делать и куда идти. Находился я на южном краю плато – солнце недвусмысленно намекало на это. Что располагается в центре – неизвестно, значит, туда идти довольно глупо, разве что совсем от отчаяния. На нашем полуострове лучший способ выжить – это не соваться в неизвестные места. На что мне действительно можно ориентироваться – так это на небольшой водопад, который расположен на восточном краю плато, неподалеку от Каххара и Орлиного Утеса. Вода – это жизнь, особенно с учетом того, что у меня ее запасов опять не осталось. Это уже начало утомлять – в дикой Пустоши оказалось очень сложно раздобыть какую-нибудь емкость, а, пока ее у меня не было, приходилось жить буквально от водопоя до водопоя.

Идти до водопада мне в самом худшем случае миль сто. С учетом того, сколько я хожу в последнее время, – сущие пустяки. Тем более, что нога чувствовала себя на удивление хорошо. Не иначе, как прокачка энергии действительно действовала как лекарство. Надо будет еще с плечом такой трюк провернуть – я дотронулся пальцем до пропитанной кровью повязки и поморщился от боли.