Пустошь

Он сжал руль так, что побелели костяшки пальцев. На соседнем сидении лежали пятизарядный револьвер и ружье Назара. Перед глазами Турана Джая кружился смерч из пепла, возникший после того, как обрушился отцовский дом. Смерч сухо шелестел, и в звук этот вплетались голоса обитателей фермы — отца и матери, брата и Назара, батраков, охотников, их жен и детей. Они говорили тихими, тревожными голосами, будто просили Турана о чем-то, черные тени в мертвой полутьме. От звука их неразборчивых голосов бросало в пот, дрожь пробегала по телу, тряслась голова, и слезы текли из глаз.

Фары выхватили из темноты силуэты разливочных тумб — грузовик достиг брошенной автозаправки, когда-то принадлежавшей одному из московских кланов.

А потом впереди открылось освещенное прожекторами здание. Три этажа, плоская крыша и квадратные, во всю стену, окна.

Окрестные фермеры называли эту постройку Дворцом. Назар говорил, что Дворец — просто огромная лавка, в старину там торговали всевозможными товарами.

Изнутри доносилась музыка и нестройные крики. Туран остановил «Панча» за покосившейся башней из бетонных плит. Дрожь и болезненная слабость прошли, сердце стучало быстро и зло, ненависть переполняла его, путала мысли. Тяжело дыша, он бросился в кузов, вытащил из подпола фляжку, полил водой голову, лицо, шею, потом жадно выпил все, что осталось. Отшвырнув флягу, перетащил в кабину два железных ящика, кое-как пристроил в ногах, раскрыл.

Крест- накрест стянув грудь лентами перевязи, Джай повесил на них гранаты. Вставил патроны в кожаные петли. Ружье Назара — на левое плечо, на правое — еще одно, покороче и легче. К поясному ремню прицепил две кобуры, со стареньким револьвером и шестизарядным «шершнем». Пристегнул длинный обоюдоострый нож, а другой, поменьше, вдел в чехол на левом предплечье.

Потом сел за руль и глубоко вдохнул. Выдохнул. Со всеми этими железяками Туран ощущал себя ходячим оружейным складом. Впрочем, он подозревал, что ходить ему предстоит недолго…

Ну и пусть. Он готов умереть. Но только после Макоты. Или вместе с ним.

Ясная звездная ночь лежала над Пустошью, площадку перед Дворцом озарял свет факелов. Там праздновали победу над непреклонным фермером Борисом Джай-Каном.

Туран завел грузовик, объехал груду плит и направил «Панч» прямиком к зданию.

* * *

Кое- кто по привычке называл клан Макоты бандой — но только если самого Макоты не было рядом. За подобные слова атаман мог и убить.

К началу Сухого сезона его клан насчитывал почти сотню человек, и теперь у Макоты не было нужды отправляться в опасные экспедиции к торговым путям Пустоши. За один такой поход можно легко разбогатеть, удачно ограбив странствующего торговца или небольшой караван, но можно и вовсе не вернуться из экспедиции, нарвавшись на хорошо охраняемую кавалькаду или отряд пастухов из предместий Минска.

Времена, когда Макота отправлялся на вылазки и рисковал собственной шкурой, прошли. Нынче он финансировал подобные мероприятия, забирая половину добычи. Да и то — это был вспомогательный приработок, основной доход приносили фермы. Нет, Макота не подался в земледельцы. Если этот краснощекий усатый коротышка, похожий на крестьянина-простака, что-то и закапывал в землю — так только трупы врагов. Сажать же он предпочитал лишь на кол.

На востоке Пустоши властвует Некроз, но южные районы годятся для земледелия. Собрав самую многочисленную банду в округе, Макота решил сделать карьеру на новом поприще. Он пришел во Дворец, где человек по имени Еши держал гостиницу для проезжих бурильщиков, небогатых торговцев и бродяг-наемников. После того как атаман сделал Дворец своей штаб-квартирой и его люди расправились с охраной Еши, клиентов как ветром сдуло. Владельца гостиницы Макота пристрелил собственноручно, после чего въехал в его апартаменты на третьем этаже, присвоив заодно двух жен покойного. Макота был любвеобилен, толст, улыбчив и жесток. Его круглое лоснящееся лицо, пухлые щеки, оттопыренные уши, жесткие соломенные усы и добродушные туповатые глазки производили обманчивое впечатление на незнакомых людей, чем атаман неоднократно пользовался.

Захватив Дворец, он занялся фермерами. В течение нескольких дней его люди посетили все хозяйства округи. Пару домов пришлось сжечь, нескольких мужчин пристрелить, нескольких женщин — изнасиловать, а потом тоже пристрелить. Атаман поставил десяток бойцов следить за Южным трактом, единственным безопасным путем к Киеву. Бандиты перехватили четыре повозки и одного всадника, которые отправились в город жаловаться на Макоту монахам Ордена. Доносчиков убили, предварительно выяснив, с каких ферм они выехали, потом атаман лично посетил их хозяев. В конце концов все наладилось, и к Дворцу потянулись подводы с оброком. Закрома атамана наполнились картофелем, тыквенными огурцами, карликовой кукурузой и вяленым мясом сайгаков.