Пустошь. Дом страха

Я услышал женский голос, плачущий, кричащий, умоляющий, но разобрать слова не смог. Массивная фигура нанесла удар ногой, затем опустилась на корточки, молотя руками.

Новые крики, еще громче, еще пронзительнее. Затем тишина.

Выпрямившись во весь рост, массивная фигура уставилась на землю. Потом размеренным шагом удалилась в том направлении, откуда пришла, волоча за собой за длинные черные волосы то, за чем гналась по пустыне. Я услышал шаги и шорох тела по земле. Ноги женщины все еще слабо подергивались.

Внезапно массивная фигура остановилась и повернулась ко мне. Лунный свет, голубоватый и сюрреалистичный, упал на лицо незнакомца.

Я застыл. В пустыне стоял мой брат Орсон, и он улыбался.

Глава 5

Над пустыней натужно расползся багровый рассвет, положив конец ужасной бессонной ночи. Я осознал, что отныне всякий раз, закрыв глаза, неизменно буду видеть мужчину в залитой лунным светом пустыне, волочащего по земле за волосы женщину.

Услышав приближающиеся шаги, я уселся в кровати. Лязгнул засов, и дверь распахнулась настежь, открывая мужчину, телосложением как у меня: худой, мускулистый, с такими же небесно-голубыми глазами. Похожий, но не в точности такой же; лицо у него было недостижимым идеалом для моего лица, более привлекательным в своих совершенных пропорциях. Он стоял в дверях, улыбаясь, и в противовес моим спутанным седеющим волосам его коротко подстриженные волосы полностью сохранили свой темный оттенок. В дополнение к сапогам из оленьей кожи и выцветшим голубым джинсам на нем была окровавленная белая футболка с пятнами пота под мышками. У меня смутно мелькнула мысль, где он успел так сильно вспотеть еще до того, как взошло солнце. Руки у него были сильнее моих; прислонившись к косяку, он агрессивно впился зубами в бордово-красное яблоко.

Я не мог вымолвить ни слова. Казалось, я видел перед собой не призрак любимого человека, а демона. Слезы обожгли мне глаза. Этого не может быть на самом деле. Этот жуткий человек не мой брат.

– Я так по тебе соскучился, – сказал Орсон, стоя в дверях.

Я лишь молча смотрел в его голубые глаза.

Орсон исчез из Аппалачского государственного университета, когда мы учились на первом курсе. Последний сохранившийся у меня в памяти образ – он стоит в дверях нашей комнаты в общежитии.

– Какое-то время ты меня не увидишь, – сказал Орсон тогда.

Так оно и было, с того самого дня и до этого момента. Полиция вынуждена была прекратить поиски. Орсон просто исчез. Мы с матерью наняли частных сыщиков: ничего. Мы опасались, его нет в живых.

И вот теперь Орсон «принес извинения».

– Я не собирался показывать тебе то, что ты видел прошлой ночью. Вероятно, это из-за того, что я воспользовался старой веревкой.

Я обратил внимание на свежие царапины у него на шее и лице. На щеках искрились блестки, и у меня мелькнула мысль, не с ногтей ли они той женщины.

– Хочешь позавтракать? – предложил Орсон. – Кофе на плите.

Меня передернуло от отвращения.

– Ты шутишь?

– Я хотел несколько дней присматривать за тобой, прежде чем открыться, но после вчерашней ночи… ну, на самом деле в этом больше нет смысла, ведь так?

У меня по спине струился пот.

Снова откусив кусок яблока, Орсон направился в короткий коридор.

– Идем со мной, – сказал он.

Спустившись с кровати, я последовал за ним, через весь дом. Ноги подо мной дрожали, словно готовые в любой момент расплыться лужицей на полу.

– Садись, – предложил Орсон, указывая на черный кожаный диван, придвинутый к левой стене.

Войдя в гостиную, я оглянулся. В конце узкого коридора две комнаты, бок о бок, составляли основу дома: моя – слева; справа – дверь без засова и железного щита, закрывающего щель посредине. В простенке между дверями висело небольшое полотно кисти Моне, изображающее лодку, скользящую под каменным мостом.

Стены гостиной от пола до потолка были заставлены книгами. Книги стояли на грубых полках, торчащих из бревен, и я был поражен разнообразием их названий. На одной из полок я увидел пестрые обложки пяти своих книг.

Брат прошел в противоположный конец комнаты, где была устроена крошечная кухня. На табуретке у входной двери стоял проигрыватель грампластинок, рядом высилась стопка дисков высотой фута в три. Оглянувшись на меня, Орсон улыбнулся и поставил иглу на пластинку. Из двух здоровенных колонок грянул Фредди Фрилодер, и я развалился на диване.

Под звуки музыки Орсон не спеша уселся на краешке дивана. Мне было не по себе от его взгляда, устремленного на меня. Я отчаянно тосковал по своим очкам.

– Как ты думаешь, теперь я могу получить свои вещи?

– О, ты имеешь в виду вот это? – Брат небрежно достал из кармана джинсов мой револьвер. – Я ведь сказал тебе захватить с собой «Смит-и-Вессон», разве не так?

Его голос наполнился холодным сарказмом, сузившиеся в точку глаза жгли меня насквозь.

– Извини, – с пересохшим языком произнес я, неуютно ерзая на диване. – Разве ты сам поступил бы не так же? Я хочу сказать, я ведь понятия не имел…

– Напрасно ты пытаешься поставить меня на свое место.