Пустошь (СИ)

Только сейчас, когда первый приступ чуть утих, парень понял, что давно уже стемнело и те белые круги перед глазами были отсветами фонарей, тянущимися вдоль трассы.

Он сошёл с обочины, едва не навернувшись, но вовремя выровняв своё тело. Высокая трава, цепляясь за джинсы, поддерживала его, выступая чем-то вроде своеобразного костыля, но и от настоящего он бы не отказался.

Узумаки повернулся на хлопок двери, заметив, что Нагато предпочёл остаться в машине, а Саске смотрит на него тем самым тяжёлым взглядом, который не предвещает ничего хорошего.

Лучше бы правда врезал.

Иногда глаза Учихи становятся чем-то вроде зеркала, в котором можно увидеть всю собственную глупость. Даже когда Саске не тыкает его носом в оную лично, Наруто видит свои ошибки или то, что сам брюнет считает таковыми. Сейчас же было действительно неловко за то, что показал, как плохо. Привык, подстроился.

- И как тебе? - хмыкнул Саске, подходя ближе и склоняя голову. - Нравится?

- В восторге, - прохрипел Наруто.

- Ммм, вон оно как…

Дрожь вновь начала подниматься от щиколоток по ногам. Впилась в позвоночник, и стоять стало трудно. Наруто уже пожалел, что решил выйти подышать ночным воздухом, потому тело отказывалось держаться вертикально.

- Тебе обязательно…всё это…

- Обязательно что?

- Издеваться.

Саске не ответил, усмехнувшись и резко обхватывая Наруто за плечи, чтобы притянуть к себе.

- Если ты ещё раз сделаешь это, я сломаю тебе руки, - прошипел он на ухо, ощущая, как тело Узумаки почти благодарно опирается на него своей лихорадочной тяжестью. - А потом и ноги, если не подействует.

- Договорились, - устало выдохнул блондин.

Он прикрыл глаза, всё ещё не решаясь…

Но ведь это же трасса. Здесь не может быть чужих взглядов. Здесь не может быть Мадары.

Вздохнув, Наруто уткнулся лицом в сгиб шеи Саске, чувствуя под губами холодную кожу, пропитанную горьким сигаретным дымом. Руки несмело двинулись вверх по спине, дрожа каждым суставом. Не от вновь накатывающей боли, а от того, что слишком долго хотел обнять, забыв о страхе за чужую жизнь за клеткой из рёбер.

Саске поднял голову, вглядываясь в ночное небо. Нужно было обнять, но руки безвольно повисли вдоль туловища, напоминая ветви ивы. За то время, что Узумаки играл свою глупую роль спасителя и жертвенного агнца, он, Учиха, уже привык ощущать рядом с собой только холод, сменяющийся злостью и желанием отомстить. Сейчас же чудилось, будто бы по коже водят паяльником.

Слова не шли. Это раздражало, потому что нужно было что-то сказать, а не стоять столбом, вперившись в отказывающееся давать подсказки небо. Саске опустил голову, уткнувшись носом куда-то в вихрастую макушку, ощутив, как сильнее сжались руки на его спине. Переступить через тщательно возводимую стену было нелегко: он постоянно соскальзывал и резал пальцы льдом в кровь. Резко выдохнув, брюнет перемахнул эту преграду. Он обнял Наруто, прижимая к себе.

- Идём в машину, - тихо сказал Учиха. - Нужно ехать.

***

- Это квартира моей прабабушки, - сказал Нагато, шаря в карманах в поисках ключей.

Они стояли в тёмном подъезде трехэтажного дома. Одного из тех, в которых никогда не бывает вкручена лампочка и приходится передвигаться на ощупь, стараясь не наступить на притаившуюся в темноте кошку. В таких подъездах всегда пахнет едой, сигаретами и кошачьим духом, а до слуха доносятся приглушённые дверьми звуки чужой жизни.

Ключи нашлись, но теперь пришлось шарить ими по двери в поисках замочной скважины. Звук выходил мерзким, и это ещё сильнее нервировало Саске, который придерживал вырубающегося Наруто. Узумаки последнюю часть дороги походил на пытающегося восстать из могилы трупа: бледный, с тёмными кругами под глазами и ссохшимися губами. То и дело казалось, будто бы Наруто вот-вот уснёт, но парень всё равно просыпался, обводил салон мутными глазами и тянулся за бутылкой с водой.

- После её смерти я переехал отсюда…город маленький…тут нечего ловить.

Ключ всё-таки попал в скважину, и красноволосый провернул его с лёгким щелчком. Дверь ввалилась внутрь, выпуская на порог густую темноту старой, оставленной жильцами квартиры. В лицо пахнуло холодом, который мог соперничать разве что с могильным. Саске почувствовал, как оттуда на них посмотрело нечто тёмное, застарелое. Оно не хотело впускать внутрь непрошенных гостей, не хотело делиться своей территорией, своим воздухом. Но Учиха, отогнав дурные мысли, шагнул через порог, и мрак расступился, почувствовав нечто более тёмное внутри этого худощавого молодого человека.

Нагато, захлопнув за ними дверь, зашёл следом и щёлкнул выключателем, зажигая светильник, выхвативший своим янтарно-тусклым светом прижавшийся к стене тёмно-ореховый комод. Сверху он был заботливо укрыт пыльно-белой вязаной салфеткой, которая давно пожелтела от времени и стала напоминать витиеватую паутину. Её придавливали безвкусные статуэтки разнообразных кошек, смотрящих на незваных гостей своими нарисованными глазами.

- Тут только одна комната, но…