Читаем Пустошь (СИ) полностью

Саске втянул носом воздух, пропахший этим придурком полностью. Учиха отстранился, заглядывая в зло сверкнувшие глаза напротив, отпустил подбородок и Узумаки с вызовом тот вздёрнул, будто бы это не его прижимали спиной к полу. Брюнет довольно ухмыльнулся, чуть качнул бёдрами, чувствуя чужое возбуждение.

Как бы зол ни был Наруто, но от этого движения тело покрылось мелкими мурашками. Он нервно облизнул разом пересохшие губы, теперь не пытаясь высвободить руки из хватки Саске, а сжимая его ладонь пальцами. А когда Учиха отщёлкнул пуговицу его, Наруто, джинс, губу пришлось всё-таки прикусить до боли.

Ладонь забралась под грубую ткань, опускаясь на отвердевшую плоть, налившуюся жаром. Саске, не отрываясь, смотрел в глаза Наруто, ища в них хоть немного решимости прекратить всё это, но находил там лишь знакомый одурманенный блеск. Это вызывало улыбку, такую же полупьяную. Узумаки не мог отвести взгляд в сторону, хотя щёки начинали гореть от непонятного смущения. Он сдался так быстро? После всего сказанного?

Быть рядом с Учихой - это пытаться обнять огромный шар, унизанный острыми шипами. Наткнёшься на любой из них и останешься пришпиленным ровно посередине, словно бы одна из тех бабочек, которых люди нанизывают на стены собственных домов да украшают рамочками.

Узкая ладонь Саске сжалась, двинувшись пару раз. Стало жарко и пришлось шумно втянуть в себя воздух. А потом Учиха склонился ниже, к самым губам, едва слышно шипя:


- Мне и теперь остановиться? Значит, все твои чувства у тебя ниже пояса?


Наруто долго смотрел в эти глаза. Достаточно долго, чтобы высвободившиеся из ослабшей хватки руки нашарили на полу что-то холодное, звякнувшее, когда Узумаки резко ударил этим в бедро Саске. Последний, вскрикнув, потерял равновесие, и этого было достаточно, чтобы Наруто быстро оказался на ногах. Бросился в сторону входной двери, но плохо зажатые в руках ключи упали на пол, со звоном заехав под комод.

Пришлось хвататься за угол, заворачивая тело в совершенно другую сторону, залетая в ванную и захлопывая за собой дверь. Трясущимися пальцами Наруто задвинул щеколду и, ударившись спиной о стену, съехал по ней вниз.

Его мелко трясло от отвращения. К самому себе. К тому, что его слабостью так подло воспользовавшись, позволив раскрыться, и в самый подходящий момент стеганули огненным кнутом по нутру. Все ощущения вернулись к телу, пронизывая его дрожью, ознобом и липким страхом.

Хотелось забыть всё это, забыться. Руки скользнули по карманам джинс, но Узумаки тут же раздосадовано шикнул: он оставил пакетик под подушкой на диване. Стало только хуже.


- Наруто! - донеслось из-за двери злое. - Открой.


- Я не хочу тебя видеть…уходи.


- Открой.


Сильный удар в дверь заставил его вздрогнуть и подняться, отшатнувшись к раковине. Он не боялся Саске. Он не хотел его видеть, чувствовать и знать, что за любым словом может быть подвох. Это было ещё не рухнувшее доверие, но уже боль от того, что о него вытерли ноги.

Взгляд зацепился за тонкую щеколду, которая явно не была предназначена для таких целей. Она не выдержит злости Учихи, слетит к чертям.

Дверь дрогнула в последний раз и всё-таки открылась. По полу зазвенели запчасти от щеколды, рассыпаясь последней надеждой не видеть выжигающих чёрных глаз.

Саске ринулся на него, резко хватая за плечи. Наруто ничего не оставалось, кроме как, схватившись за его плечи, попытаться удержаться на ногах. Их пошатнуло. Ноги ударились о бортик ванной, и тела рухнули в воду.

Спина брюнета больно проехалась по зернистой эмали, в нос забралась вода, она же полилась и в рот, когда парень попытался вдохнуть. Откашливаясь и хватаясь за плечи блондина, Учиха кое-как упёрся ногами в стенку ванной, выталкивая тело из воды.

Острый локоть ударил куда-то под рёбра, и Саске на миг вновь скрылся под водой, глотая эту пропитанную хлоркой жидкость. Наруто, барахтающийся где-то сверху, то и дело ударял: то коленом, то рукой. Пришлось уцепиться за его плечи и вновь вытолкать себя, только затем разлепляя глаза и смотря на лицо Узумаки. Окрашенное с левой стороны ярко-красным.

Саске похолодел, замирая. Замер и Наруто, чей висок обильно кровоточил. Потянувшись к нему рукой, Учиха смазал пальцами несколько капель, что тут же растеклись разводами по влажным пальцам.


- В-всё в порядке, - неуверенно ответил блондин, заметив промелькнувший в глазах Саске страх. - Просто…


Он взялся за костлявое запястье, опуская испачканную в собственной крови руку под воду, неотрывно следя за глазами Учихи. Того будто бы отключило от реальности на несколько секунд, и взгляд стал расфокусированным, тяжёлым и пустым. Было страшно, потому что точно так же Саске смотрел тогда, когда находился в собственном выдуманном мире, в котором Наруто был всего лишь призраком.

От этих воспоминаний передёрнуло, и Узумаки приник к тонким губам, двинувшимся удивлённо. Саске мог говорить всё, что угодно. Это было и будет больно, но это ведь он, долбанный Учиха. И другим его просто не может существовать. У него любовь такая: глупая, злая и обидная.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее