Читаем Пустошь (СИ) полностью

Пришлось разлепить глаза и всё-таки провернуть ключ в замке.


- Я нашёл работу, - отозвался брюнет, поворачиваясь к застывшему в коридоре Наруто. - И купил еды.


- Это не еда, - ворчливо буркнул Узумаки, понуро направившись следом за Саске на кухню, где тот уже зажёг свет. Пространство осветили желтоватые блики, и блондин поморщился, прикрывая саднящие глаза рукой. Кое-как он добрался до стула и, усевшись на него, только тогда поднял веки.


Учиха, поставив перед ним шелестящий пакет, отошёл к окну, дёргая за створку форточки и открывая её. Наруто неотрывно следил за парнем, движения которого были слишком резкими, быстрыми и от этого неловкими. Длинные белые пальцы никак не могли справиться с упаковкой сигарет, бесполезно скользя ногтями по глянцевой поверхности.


- Дай…


Блондин поднялся, подходя ближе и забирая из рук Саске злосчастную пачку. Собственные руки тряслись не меньше, но удалось подцепить целлофановый край, разматывая обёртку. Наруто замер, почувствовав странный земельный запах, что исходил от Саске, и недоумавающе поднял на него глаза.


- Куда ты устроился?


- Могильщиком, - криво усмехнулся тот, протягивая руку за сигаретами, но вместо того, чтобы отдать их, Узумаки уткнулся лбом в холодное плечо, закрывая глаза.


- Подходит для тебя, - выдохнул он, позволяя руке опуститься на свою спину.


Брюнет только сейчас почувствовал, что парня трясёт практически не переставая, а кожа слишком холодная и влажная для температуры. Пришлось, забрав сигареты, отложить их на подоконник и подтолкнуть Наруто к стулу, заставляя того опуститься на оный.


- Ты мне так и не ответил, - привалившись спиной к стене, пробубнил Узумаки, следя за парнем, что принялся набирать чайник. - Кем ты работаешь?


- А ты не веришь, что я могу быть могильщиком?


- Саске, - поморщился блондин, обхватывая свои рёбра руками. - Я серьёзно.


- Я тоже.


Чайник опустился на подставку, щёлкнул кнопкой и засветился каким-то призрачно голубым. А Наруто пристально следил за слишком белым лицом брюнета, за тёмными кругами под глазами…


- Я не хочу есть, - качнул головой Узумаки, и угрюмо усмехнулся: - Всё равно выйдет.


- Ты поешь.


- Это? - кивок на пачку лапши. - Мне кажется, там химии больше, чем…


- Наруто, - чуть раздражённо прошипел Учиха, опираясь поясницей о кухонную тумбу. - Ты будешь есть. Я тебе уже говорил.


- Ты со мной…


Саске отрицательно качнул головой, всё-таки закуривая и прикрывая глаза. Перед ними давно шли разноцветные круги, и хотелось вытащить глазные яблоки, дабы бросить их в холодную воду. Странный тягучий выдох заставил его открыть глаза, уставившись на скорчившегося на стуле Узумаки, который медленно клонился к полу.


- Чёрт, - шикнул брюнет, туша сигарету о подоконник и быстро подхватывая Наруто под плечи.


- Всё нормально…


- Вижу.


С этими словами, мысленно матерясь, Учиха помог ему подняться и кое-как довёл до ванной, где оставил в гордом одиночестве, позволив сгорбиться над раковиной.

Привалившись спиной к стене, Саске смотрел на покрытый мелкими трещинами потолок, вслушиваясь в журчание воды по ту сторону двери и в натужный кашель Наруто. Мозг перешёл в странное состояние: ему было плевать на то, что на кухне давно вскипел чайник, на то, что где-то у соседей грохочет музыка. Ему было всё безразлично, а тело покрылось странной подогретой ватой.

Блондин вышел из ванной, сверкая слезящимися глазами так, будто бы в них было вставлено настоящее стекло, с обточенными гранями. Посмотрев на повернувшегося к нему парня, Узумаки виновато улыбнулся, проводя рукой по влажному от воды лицу и отводя в сторону отросшие мокрые волосы. От него веяло холодом почти так же сильно, как и от самого Учихи, и Наруто на миг показалось, будто бы они, наконец, поднялись на одну и ту же ступеньку.


- Пойдём, - позвал Саске, вновь подхватывая его подмышку и сжимая руку на заметно проступающих рёбрах. - Поешь завтра, уговорил.

***

Лежать на чужом диване и думать о том, что здесь когда-то кипела чужая жизнь, было невыносимо. Учиха, вслушиваясь в хриплое дыхание рядом, которое больше походило на сдавленные и плохо сдерживаемые стоны, старался не вглядываться в залёгшие по углам тени. Потому что одна из них всего час назад прошла мимо, сверкнув рубиновыми глазами в свете ночника.

Она не пыталась напугать, не старалась запустить в его душу холодные лапы ужаса. Тень просто смотрела, опасаясь той, что уже ночевала рядом с их диваном.

Белокожая не покидала, заботливо заглядывая в глаза и иногда склоняясь к самым губам, будто бы желая убедиться, что её подопечный до сих пор дышит.

Саске, ловя поблескивающий взгляд той, ощущал, как на грудь падают её тяжёлые холодные волосы, отрезая его чёрным каскадом от дрожащего на другом конце дивана Наруто. Приходилось прогонять ту, мысленно посылая по всем известным адресам, переворачиваться на другой бок и закрывать глаза. Но тогда её руки нежно скользили по спине, расчерчивая ту острейшими лезвиями вдоль позвоночника и по лопаткам.

Она не уходила.


- Наруто, - позвал брюнет, потому что молчать было невыносимо. - Ты спишь?


Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее