Пустошь (СИ)

Пальцы проехались по гладким обоям, желая зацепиться и удержать двинувшееся вперёд тело. Наруто не хотел заходить в эту темноту, но другого выхода не видел: оставаться в комнате было физически невозможно, а, отрезав себя от неё тёмным коридором, он, возможно, сможет удержаться…

Сжимаясь от холодного страха, Узумаки прошёл до кухни, буквально ввалившись в неё и тут же включая желтоватый свет. Лампочка звякнула, но загорелась, опасно мигнув.

Парень замер, вперившись взглядом в циферблат. Пять минут восьмого.

Эти часы были ещё хуже.

***

День на стройке давно подошёл к концу, свалившись на тело цементной усталостью. Минуты скрипели на зубах песком, секунды тянули мышцы рук и спины, выворачивая суставы. Последняя тачка с мешками, последний забег по этому чёртову колесу…и мышь получит свой кусочек сыра, отправляясь прочь из клетки в другую, где её ждёт точно такой же заморенный зверёк.

Саске никогда не любил мышей, но его нынешняя жизнь отчего-то очень напоминала существование этих вредителей. Бессмысленная, рассчитанная лишь на то, чтобы проснуться, прийти на стройку, пробегать сотню кругов в замкнутом колесе, получить свою выгоду и вернуться обратно. И лишь ночью можно забыть про свою серую шкуру, даже не говоря толком, а просто чувствуя рядом тихое дыхание.

Брюнет остановился, шаря по карманам в поисках сигаретной пачки. Взгляд бездумно скользил по стремительно темнеющему небу, на фоне которого чернела безобразная громада недостроенного здания. Ночной холодок наполнился дождевой влагой, а вдали слышались раскаты грома.

Закурив, Учиха вновь вцепился в ручку тачки, толкая её вперёд.

Нужно было скорее заканчивать работу и возвращаться домой. Он и так задержался из-за долбанного Тазуны, решившего, что Саске не выполнил свою дневную норму, а поэтому ему придётся перетаскать ещё десять мешков…

Надо сказать, что после того разговора со стариком, отношение на стройке к нему изменилось: пустое место вдруг им быть перестало. Мужчины бросали осуждающие взгляды, по которым сразу можно было сказать - слухи тут расходятся быстрее, чем запах подпорченного мяса в закрытой комнате.

Учихе было плевать. Он приходил, пробегал свою сотню кругов в колесе и возвращался в клетку.

***

Тазуна, облокотившись о капот своей старенькой машины, которую хотел поменять вот уже который год, чтобы возить внуков на отдых, наблюдал за тем, как на площадку, освещённую мерцающей желтоватой лампой, вкатил тачку Саске.

Стоило мужчине завидеть эту бледную физиономию, как губы непроизвольно вытянулись в тонкую презрительную линию.

- Слышишь, Учиха, - каркнул старик. - Подойди.

Ему не нравился этот парень с самого начала. А уж после его заявления желание хоть как-то контактировать с ним пропало вовсе. Даже дышать одним воздухом было противно.

Брюнет, опустив тачку, медленно подошёл, смотря своими чёрными глазищами. Тазуна всё никак не мог привыкнуть к этому прямому, слишком острому для такой амёбы взгляду.

- Ты это, - качнулся на пятках мужчина, убирая руки в карманы. - Завтра не выходи.

- Почему? - вопросительно кивнул Саске, и стёклышки его очков блеснули, отражая желтоватый свет фонаря.

- Не подходишь ты нам.

- Чем именно?

Опять эти вопросы, от которых Тазуну воротило. Парень работал…действительно хорошо работал, выполняя свою норму с лихвой. Сегодня так вообще перевыполнил, работая будто бы на автомате, словно заведённый чёртов солдатик с механизмом внутри, но…

Учиха мог работать хоть за всю бригаду, но воздухом одним с ним старик всё равно дышать бы не стал.

- А то ты не в курсе, - буркнул мужчина, совершенно не желая разглагольствовать на неприятную тему.

- Тем, что я живу с парнем?

- Хватит уже, а? - поморщился Тазуна. - И так тошно. Радуйся, что мужики мозг вправить не решили. А то…они вспыльчивые.

- Я работаю хуже Кайзы?

Парень снял с переносицы очки, и мужчина пожалел, что тот вообще их тронул: теперь опять было видно ненормальные чёрные глаза и заглядывать в них совершенно не хотелось. А этот Учиха будто бы подцеплял его глазные яблоки мелкими крючками, заставляя пялиться не моргая.

- Ты сам всё знаешь…

- То есть…вам так важно, с кем я сплю? - усмехнулся брюнет, и захотелось заехать по этой узкой физиономии. - Почему вас не волнует, что половина бригады приходит пьяными?

- Слушай сюда, - клокочуще выдохнул Тазуна, прикладывая руку ко своему лбу и прикрывая глаза, чтобы тут же их открыть и уставиться на Саске. - Они мужики. А ты кто? Они семьи свои кормят. Жён, детей. А тебе деньги зачем? Что бы гомика своего в жопу было драть с чем? На вазелин?

Белая вспышка перед глазами и резкий удар в скулу до того удивили мужчину, что тот даже не сразу сообразил, что произошло. Ударившись спиной о бок машины, старик выставил руки перед собой, ожидая нового удара.

Но его не последовало.

Совершенно спокойные чёрные глаза, дурная улыбка…

- Деньги.

Тазуна, словно загипнотизированный, сунул руку в карман, вытаскивая из него одинокую купюру, которую вовсе не хотел отдавать этому парню. Но тело, кажется, не слушалось, чувствуя рядом что-то чёрное, холодное. И оно смотрело из зрачков Учихи.