Читаем Пустошь (СИ) полностью

Сейчас всё было по-другому.

Слова, разрезавшие пространство между ними, опустились железной стеной. Она больше не из старого кирпича, который можно расшатать, который можно разбить…было бы время и желание. Блондин уже когда-то перемахнул через такую стену, но выросшее между ними сейчас было невозможно разрушить.

Стало до того холодно, что он начал мелко дрожать, глядя в злые глаза напротив, не в силах сдвинуться с места. Наверное, поняв это, Саске пошёл сам, увлекая Наруто за собой, словно какую-то ненужную ношу, сломанную игрушку.


- Стой, - выпалил Узумаки, хватаясь за тащащую его руку. - Я…я не принимал. Почему ты мне не веришь?


Взглянув на брюнета, он внезапно понял почему. Но не смог сказать, а вот бледные чужие губы произнесли это с отчётливой остротой:


- Я больше тебя не люблю.


Дверь с щелчком открылась, Узумаки зацепился ошарашенным взглядом за любимое лицо, а за спиной уже разверзлась пропасть. И его в эту пропасть толкнули, сжигая все мосты громким хлопком двери.

Наруто замер.

Наруто умер.

***

Саске медленно съехал спиной по отвратительно гладкой стене. Лучше бы она была в шипах и крючьях, чтобы было больнее. Но тело ничего не чувствовало…или думало, что ничего не ощущало.

Руки тряслись, и пришлось сжать их в кулаки, растирая лоб до боли в коже. Прогнать Наруто…


- Он тебя обманул… Он тебя предал. Ты его больше не любишь. Разве можно любить такое? Его?


Голос назойливой мухой всё повторял и повторял в голове заезженную пластинку. От него не было спасения, не было никакой возможности вновь вернуть разуму молчаливое спокойствие. Осознание приходило медленно…рывками врезаясь в тело холодным железом.

Он выгнал Наруто…

Потому что больше не любил?

Это было действительно так?

Учиха зарылся пальцами в волосы, сжимая их. Чувства действительно стали холодным пеплом? Они пустышка? Картонки, промокшие под дождём?

Взгляд то и дело возвращался на дверь, которую захлопнул собственными же руками, разрушив не только ночную тишину, но и нечто большее.

Если не любит, тогда почему внутри так всё жжёт?

Ведь не из-за этого оттолкнул, выгнал.

А потому что иначе уничтожил так тщательно оберегаемую жизнь. Потому что теней было слишком много вокруг, и их голоски заменяли собственные мысли. Подтачивали контроль над телом, забирали душу, заменяя её чёрной смолой.

Что бы больше не чувствовал.

Что бы пошёл с ними.

Саске поднял глаза на стены, услышав странное шуршание, словно бы что-то быстро-быстро перебирает мелкими лапками по отходящим от штукатурки обоям. Он ничего не увидел, но звук повторился над головой.


- Мы здесь не одни, - улыбнулась Белокожая, опускаясь рядом и укладывая свою голову у него на плече.


Обои с тихим шелестом начинали слазить со стен. Они осыпались на волосы крупными кусками всё ещё тлеющего пепла, а под ними открывались безобразные чёрные камни с именами…

Имена. Они были всюду.

А ещё…


- Убей его…


Учиха закрыл лицо руками, уткнувшись в согнутые колени. Хотелось исчезнуть, чтобы пепел укрыл полностью. Тогда и дышать не нужно будет: гарь попадёт в лёгкие и…

Он резко поднялся, толкая дверь и вылетая прочь из тлеющей квартиры. Тени было ринулись за ним, но споткнулись о порог и замерли, разевая беззубые рты.


- Наруто? - позвал Саске, и его голос эхом разнёсся по подъезду, но ответом был лишь металлический лязг откуда-то сверху. Не думая, брюнет рванул вверх по лестнице, цепляясь за перила и подтягивая слишком тяжёлое тело, которое тянули обратно хором эхо переплетающихся голосов.


Он ведь любил.

Дверь, ведущая на чердак была безобразно распахнута, скалясь проёмом, показывая своё чернильно-синее ночное нутро.

Плоская крыша встретила его холодным порывом ветра в лицо и мелкими каплями. Его хотели вытолкать обратно вниз, к теням, но Учиха упрямо зацепился взглядом за знакомую фигуру у края крыши.

Его тоже заметили, медленно повернувшись и окинув пустым взглядом.


- Не любишь? - просто крикнул Наруто, поворачиваясь лицом. - Действительно?


Саске начал медленно приближаться по плавящейся под ногами крыше.


- Учиха, я тебя спрашиваю, - жёстко и слишком решительно для человека, стоящего на краю крыши, спросил парень.


Он казался до безобразия тонким, истлевшим.


«Ты потерял свой лист. И книгу, в которой его прятал…она сгорела», - скомкано прозвучало в голове.

Он сделал один шаг к Наруто, боясь даже выдохнуть, чтобы тот не пошатнулся.


- Если не любишь, - криво улыбнулся Узумаки. - Тогда подойди и толкни. Чего тебе стоит? Давай.


- Убей его…


Брюнет замер, вслушиваясь в её тонкий голос, который гас с каждым шагом к Наруто. Ветер безжалостно трепал светлые волосы и слишком просторную для него футболку, а из-за темноты Учиха едва ли мог видеть глаза…


- Прекрати это, Узумаки, - резко выпалил он, останавливаясь. - Хватит.


- Хочу, чтобы это прекратил ты, - крикнул блондин. - Просто толкни.


Саске подходил всё ближе и ближе, но ему каждый раз казалось, что край крыши отдаляется и он не дойдёт до него раньше, чем ветер всё-таки столкнёт Наруто вниз. И что будет после этого виделось с трудом…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее