Пустошь (СИ)

Ужин проходил в какой-то непривычно тихой, слегка нервозной обстановке. Так уж вышло, что ужинали все за одним столом, и Учихе пришлось для вида положить и себе что-то. Выбор пал на салат, который он лениво размазывал по тарелке, выбирая лишь помидоры-черри.

Привычка.

Колупая салат без особого интереса, Саске открыто наблюдал за семьёй Наруто. Они переговаривались, обменивались шутками и какими-то повседневными новостями…

Это он здесь был лишним. Он был здесь тем тёмным пятном, что распространяло холодное дыхание того, что давно стояло у него самого за плечами. Семья Узумаки чувствовала эту близость с чем-то неизбежным, видела что-то в чёрных глазах, неуловимый оттенок темноты, который всегда появляется, когда уже переступил через себя, когда больше уже нечего ломать в себе. Всё и так: изломано, изрублено, осыпалось осколками и истлело.

Учиха сам не заметил, как слишком сильно сжал вилку, скрипнув зубами, он отложил прибор, осторожно поднимаясь из-за стола.

Воссоединившаяся семья не сразу заметила отсутствие гостя, потому что трудно заметить того, кто стал призраком самого себя.

***

Саске сидел на пороге дома Наруто и медленно курил, выпуская сизые кольца в воздух, пропитанный осенним холодом. Холод…

Он вытянул руку перед собой, сжимая и разжимая кулак, наблюдая, как жилы и вены перекатываются под тонкой белой кожей, как выпирают сбитые костяшки пальцев.

Тело. Что это? Оболочка для чего? Что заставляет нас заботиться об этом мясе на костях?

Ведь в итоге мы все носим на плечах свой труп.

– Не возражаешь?

Учиха и не заметил, как рядом сел Ирука. Мужчина чиркнул зажигалкой, и к кольцам дыма прибавились облака:

– Ты друг Наруто?

Саске усмехнулся. Ну вот… начались типичные вопросы типичных родителей. Они так боятся за своего отпрыска, что наверняка в его отсутствие выпили не один литр валерьянки.

– Типа того, – неопределённо отозвался Учиха.

– Вместе учитесь?

Ирука смотрел пытливо, долго, но взгляд его был на удивление мягким.

Саске кивнул, зажимая сигарету в зубах. Он не видел смысла в этом разговоре. Если Наруто самостоятельно втесался в его мир, прорвавшись через многие засовы и изодрав свою душу, то этот темноволосый мужчина принадлежал другой реальности. Они никогда не поймут друг друга.

– Он сказал, что хочет жить в городе. Вы будете вместе снимать?

– Наверное.

– Я всегда говорил сыну, чтобы тот выполнял свои обещания, – спустя паузу сказал Ирука, задумчиво смотря на тлеющий кончик сигареты, а потом повернулся к Учихе. – Что же он пообещал тебе?

Саске хмыкнул, туша сигарету о землю и выкидывая окурок в кусты. Вздохнув, поднялся:

– То, что не сможет исполнить.

***

– Учиха, ты спишь?

Они лежали в его комнате. Наруто занял кровать, а Саске любезно постелили на полу. Учиха не сопротивлялся, пользуясь «преимуществом» своего враз одеревенелого тела. Спать теперь он мог хоть на гвоздях – всё одно. Тёплая вата.

Саске взглянул на свесившуюся с кровати руку и скривился. Разговаривать не хотелось, поэтому он молча перевернулся на спину и уставился взглядом в потолок.

– Учиха?

– Какого хрена?

Кровать скрипнула, кажется, Узумаки поднялся, а спустя пару минут опустился рядом.

Саске взглянул в какое-то рассеянное лицо парня и буркнул:

– Что надо?

Тихий выдох полный молчаливой борьбы с самим собой.

Иногда, чтобы переступить через себя, нужно потратить много сил и мыслей. А иногда нужно просто переступить.

Наруто, обхватив лицо Учихи руками, медленно приблизился к нему под пристальным взглядом. Замер, когда нос коснулся чужой холодной кожи.

– Мне не всё равно, – сказал Узумаки хрипло, почти болезненно.

Поцелуя Саске не почувствовал, он просто знал, что тот коснулся его губ.

Наруто, внутренне сгорая от стыда, неловко и резко прихватывал губы своими. Щёки заливал жар. Хорошо, что в комнате было темно.

Узумаки отстранился спустя пару минут, вглядываясь в чёрные провалы глаз парня.

Тихий голос Учихи:

– А мне плевать.

========== Глава 7. Already over. ==========

«You never go

Your always here

Suffocating me

Under my skin

I cannot run away

Fading slowly».

Red – Already over.

«Ты никогда не уходишь,

Ты всегда здесь,

Не даёшь дышать

Внутри меня.

Мне некуда бежать,

Исчезаю».

Ирука наблюдал за тем, как его сын пакует вещи, и что-то в сердце мужчины дрогнуло. Наруто… его вечно непоседливый, взъерошенный и весёлый ребёнок поменялся. И хотя светловолосое чудо пыталось как можно шире улыбаться, хотя его голос был как никогда звонок и радостен, а лицо не выражало ничего другого, кроме веселья – в голубых глазах Ирука замечал грусть. Она сверкала тусклыми бликами, когда сын скользил взглядом по своей комнате, размышляя, что бы ещё положить в большую дорожную сумку.

Наверное, тот неосознанно прощался с тем, что навсегда останется за этими дверьми. Наверное, он прощался с детством…

– Ты ничего не забыл? – тихо спросил мужчина.

Узумаки вздрогнул, словно не замечал присутствия отца, обернулся к нему с улыбкой, рассеяно чеша в затылке:

– Да вроде бы нет…

– Мать сказала проследить, чтобы ты положил побольше тёплых вещей. Положил?

– Па, – выдохнул Наруто, – я не маленький.