Пустота снаружи

Периметр лагеря составляли выстроенные кругом железные фургоны, которые производились на фабриках Кородара. У них были гусеницы, хорошо защищенные кузова и кабины с установленными турелями. Техника выглядела очень старой, металл повсеместно украшали следы ржавчины, вмятины и уродливые рисунки, призванные, видимо, устрашать. Что ж, с потеками более-менее свежей крови тут и там эта техника действительно немного устрашала.

Трупы валялись повсюду — рядом с транспортом, у кострищ и временных палаток, кто-то погиб с оружием в руках, других застали врасплох. Убийца не пощадил даже двух псов, служивших в отряде Гезора разведчиками. Сам главарь нашелся небыстро и не полностью. Ноги его оказались вполне целы, но остальные части разбросало на треть лагеря. Опознать убийцу и контрабандиста удалось по фрагменту клановой татуировки.

— Выстрел из бомбарды с близкого расстояния, — озвучил очевидное Муг. — А этих посекли из пулемета. Судя по расположению тел, убийца шел вон от той палатки.

Из указанной палатки вышел Шам.

— Эй, кицар, тебе стоит поглядеть на это!

— Что там? — крикнула Эшке.

— Труп!

— Здесь везде трупы!

— Этот труп тебе надо увидеть! Хотя бы чтобы я знал, что головой не повредился!

Пробурчав себе под нос пару недобрых слов, Эшке заглянула в палатку и замерла. Но не жутковатая сцена удивила ее, а этой сцены главный элемент.

— Что думаешь, кицар? Может, близнецы?

— Может, может. Только что-то не верится. Бери труп, покажем магу, а потом повезем обратно. И быстро!

Владимир

Боль в заднице.

Да.

Именно это и остается в итоге после нескольких дней пути в горах у неподготовленного человека, которому приходится ехать верхом. Если же ему приходится идти на своих двоих, дело ограничивается кровавыми мозолями и волдырями на ступнях. Потому что неподготовленный человек не озаботился приобрести походную обувь, в точности подходящую ему размером. Чуть больше или чуть меньше — ад на земле гарантирован.

Впрочем, Скала, как Владимир привык про себя называть здоровяка, был весьма неглуп и в первую же ночевку дал ему жестяную банку с какой-то дурно пахнущей субстанцией. Художник еще удивился бы тому, что видит сосуд из тонкого металла такой правильной формы в этом «фэнтезивековье» и откуда на дне такой четкий, словно с заводского конвейера оттиск, но уж слишком увлекательно здоровяк пытался жестами объяснить, для чего нужна субстанция. Вскоре содержимого в жестянке поубавилось, а боль в пораженном органе утихла.

В общем и целом путешествовать со Скалой оказалось не так уж и плохо, за исключением тех частей путешествия, в которых приходилось собственно путешествовать. Здоровяк был спокойным и уравновешенным человеком, который совершенно точно знал, что делает. С таким можно и в горы, и в лес, и не страшны никакие тебе волки, медведи, росомахи и прочие… лоси. Вообще-то у Владимира сложилось впечатление, что, когда Скала и его пес входили в лес, вся эта пушистая шушера старалась побыстрее выйти с другой стороны и не возвращалась домой, пока гости не уберутся подальше.

Зато люди его любили. Оказалось, в этих краях обитает довольно много народу, и все при виде собачьего всадника становятся весьма дружелюбными, и все машут Скале руками, и со всеми он горазд переброситься парой фраз.

Встречались и другие люди верхом на огромных собаках, но, как понял землянин, пес в этих краях был зверем статусным, на нем ездили либо военные, либо знать. Отличить последних от простолюдинов оказалось просто — более красивая одежда, дорогое оружие и манера держаться так, словно все вокруг тебя оскорбляет и утомляет, но ты милостиво прощаешь это все. Однако и знатные выказывали Скале знаки уважения.

Селились местные горцы эдакими аулами — и всегда близ каких-нибудь естественных пещер. Для них это, похоже, было важно. Поселения, как правило, прилегали к скалам и большим каменным холмам и спускались по их склонам волнистыми ярусами, поделенными на отдельные подворья. Те, что побогаче, были обнесены высокими каменными стенами, те, что попроще, — ограничивали длинные плетневые заборы. Каждые ворота венчал деревянный щиток с какой-нибудь загогулиной — видимо, местные гербы или номера.

Зато самые сливки общества были натуральными троглодитами — обитали непосредственно в пещерах, внутри скал. Эта элитная жилплощадь имела ворота, обитые железом, и вырезанный прямо в камне над ними большой «герб». Что-то вроде местного эквивалента за́мков.

Скала опускался в долины и взбирался на холмы, пересекал реки и леса, ехал по ущельям, всюду встречая людей различных кланов, беспрепятственно минуя охраняемые территории. Он явно пользовался особым статусом.