Пустоцвет

Ну, позвонит Сомов, и что он ей сделает? Его стараниями, у нее новая жизнь, да и Дима не скучает.

Маше звонил Ринат, интересовался, не нужен ли ей работник.

— Нет, Ринат, прости, не нужен. Сама работу ищу, — вздохнула Мария. — Почему вы уходите? Сами или Дмитрий Николаевич уволил?

— Сам, Мария Сергеевна. Новая… гм… хозяйка всю душу вытрясла — это не так, то не этак. А вы же знаете, я от работы не бегаю, у меня всегда всё в порядке! Но тут, вижу, угодить не получится, а постоянно ходить виноватым, ни за что, ни про что, извините, возраст уже не тот. Жаль, но нужно искать новое место. Сейчас, в межсезонье, есть шанс устроиться садовником или дворником, подсобником в хороший дом. Мария Сергеевна, если услышите, что кому-то требуется, не сочтите за труд — порекомендуйте!

— Конечно, Ринат, — расстроено пробормотала Маша. — Обязательно! Если узнаю, сразу дам ваш телефон!

Отложила трубку, рассеянно провела пальцем по поверхности стола — вот, как? Значит, новая хозяйка… Хорошо, что она оттуда уехала в первый же вечер, не пришлось терпеть унижение. Так, нечего раскисать, за работу!

Предложений жилья было много, но где-то уже квартира была сдана, где-то просили за полгода-год вперед. Там не устраивала цена или расположение дома — на глухой окраине, куда после шести вечера ни на чём не доберешься.

А время шло, вернее, бежало. Вот-вот вернется Вероника, в чьей комнате сейчас спала Мария. Нет, Маринка и Виталий не гнали, даже и намека не кидали, но она сама понимала, что нужно скорее съезжать.

На глаза попалось объявление о сдаче комнаты в двухкомнатной квартире. Проживание вместе с хозяйкой, по сути — коммуналка, где в соседнем помещении обитает вечный комендант общежития.

Но дом в самом центре, на тихой улице. Рукой подать до деловой и культурной части города.

Вздохнув, женщина набрала номер.

Трубку сняли почти сразу.

— Здравствуйте! Я по объявлению. Скажите, вы еще не сдали комнату?

— И вам доброго дня! — голос твердый, похоже, у хозяйки железный характер и привычка отдавать распоряжения. — Нет, не сдана еще.

— Не подскажете, когда можно приехать, посмотреть?

— Да, хоть сейчас, я дома.

Не откладывая в долгий ящик, Мария собралась и отправилась на смотрины.

Дверь ей открыла пожилая, но еще крепкая женщина, возраст которой укладывался в рамки от 50 до 75. Среднего роста, немного полноватая, но подвижная и активная, с совершенно седыми волосами, убранными в такую, учительскую «дульку».

— Проходите, — посторонилась она, пропуская посетительницу. — Комнаты у меня раздельные. В маленькой живу я сама, а большую сдаю. Надежда Львовна.

— Мария. Мария Сергеевна, но лучше просто по имени.

Женщина кивнула и приглашающе повела рукой.

Квартира блистала чистотой, но при этом не была похожа на музей или больницу — такой домашний, теплый уют.

Мария с интересом оглядывалась — дом старой постройки, с высокими потолками, широким коридором, просторными ванной и кухней.

В большой комнате разместились два шкафа, диван, стол, стул, кресло, аквариум с рыбками и горшок с каким-то растением, занимающим целый угол — пальма-не пальма. Листья округлые, резные. Красивое растение.

— С диваном уютнее, — объяснила хозяйка. — Поспал, бельё убрал — и аккуратно. Вы себе комнату подбираете?

— Да, себе, — под внимательным взглядом Надежды Львовны Маша запнулась, а потом продолжила: — Я развожусь с мужем, ищу работу. Жилье нужно надолго.

— Простите мою бестактность, но могу я узнать причину развода?

— Д-да, — Маша мучительно покраснела. — Мой муж встретил другую, у них ребенок.

— Поняла, можете не продолжать, — кивнула хозяйка. — Я спросила не из праздного любопытства, нам же жить рядом. Если ваш бывший супруг пьяница, буйный драчун или ревнивец, сами понимаете, спокойной жизни он ни вам, ни мне не дал бы.

— Да, я понимаю.

— Пойдемте, выпьем чаю, заодно поговорим, — предложила хозяйка.

Спустя полтора часа Маша вышла из дома с ключом в кармане. Осталось собрать немудреные вещи, и сегодня же она переедет к Надежде Львовне.

Плата за комнату оказалась вполне по силам, тем более что хозяйка предложила платить помесячно, а не вперед за полгода.

Маша не ошиблась, предположив, что в прошлом хозяйка занимала должность, позволяющую ей руководить людьми — Надежда Львовна была учителем русского и литературы. Проработала в школе сорок лет, а теперь вот, на пенсии. Детей своих нет, родня далеко, муж умер. Одной тоскливо, а с жиличкой не так одиноко, да и прибавка к пенсии хорошая.

Надежда Львовна в душу не лезла, о жизни Маши не расспрашивала, душевно так посидели, поговорили, понравились друг другу и, как говорится — ударили по рукам.

Маринка расстроилась:

— Маш, мы же не гоним! Зачем тебе комната, еще и с хозяйкой вместе? У нас зал свободный — живи, причем, бесплатно!