Пустоцветы Меотиды

Итак, армия шла на юг, заполонив дорогу и степь на многие и многие мили, вытаптывая травы сотнями тысяч ног, обутых а сапоги и сандалии или подкованных железом, оглашая окрестности лязгом, грохотом, стуком колес, ржаньем лошадей и людским гомоном, насыщая воздух ароматами кожи, металла, запахом пота и вонью нечистот. В этом упорном шествии не было ничего праздничного или даже угрожающего; только тяжелый труд, которым занимались полторы сотни тысяч человек и почти столько же лошадей. Со скоростью шесть фарсатов в час громыхающая металлом змея ползла вперед, оставляя за собой широкую полосу голой земли, усеянную на месте кратких стоянок мусором и отбросами.

Когда солнце стало склоняться на закат, к Блейду подскакал Силтар. Казалось, пожилой райнит сбросил лет десять, он сидел на каурой лошади и по его воинственному виду было ясно, что с дипломатическими миссиями покончено. Теперь он был не послом, а генералом, ближайшим советником его императорского величества по части тактики, стратегии и интендантского обеспечения.

– Через три фарсата выйдем к реке и встанем на ночлег, – сообщил он Блейду. – Сегодня отдыхай, а завтра вечером, после дневного марша, милостивый Тагор просит пожаловать тебя на совет.

– Что будем обсуждать? – спросил разведчик, питавший неприязнь к любым заседаниям, где собиралось более трех человек.

– Вопросов много, – Силтар неопределенно повел рукой. – В частности, надо обсудить способы борьбы с огромными зверями, которых эндаские князья привели из Жарких Стран.

– И что ты думаешь по этому поводу?

– Ну, – лицо райнита приняло озабоченное выражение, – наши копьеносцы их не остановят, это ясно. Стрелки тоже, говорят, эти чудища прикрыты толстенной кожаной попоной до самых ног. А ноги – вот такие! – Силтар развел руки фута на полтора – Стопчут и колесницы, и людей, и лошадей!

– Да? – Блейд приподнял бровь и усмехнулся. Райнит с подозрением взглянул на него.

– Ты что-то знаешь! Тебе известно, как справиться с ними, ведь так? И я полагаю, ты не собираешься вести на них в атаку свою конницу!

– Конницу они стопчут столь же быстро, как колесницы и копьеносцев, – заметил разведчик. А сделать надо вот что: набить гвозди в широкие доски и уложить их на земле, когда звери пойдут в атаку Я полагаю, они не носят сапог.

Раскрыв рот, Силтар с удивлением уставился на собеседника, потом резко выдохнул:

– Ну, мудрейший друг мой, ты стоишь не только легиона этой склочницы Хараммы! Я не променял бы твою голову на целую армию! – Он повернул лошадь и бросил: – Поеду к владыке, расскажу про твою идею.

– Постой, – протянув руку, разведчик придержал каурую за повод. – Разве тебе не интересно, что произойдет, когда эти ходячие башни напорются на гвозди?

– А что?

– Они взбесятся. И если добавить огоньку – скажем, горящими стрелами,

– начнут топтать свои войска.

– Блейд, ты – великий полководец! – восхищенно закатив глаза, райнит умчался.

Разведчик вздохнул. Как легко прослыть военным гением в античном мире, когда знаешь наперед ответ на все вопросы! Он подозревал, что чудовища из Жарких Стран похожи на земных слонов. Почему бы и нет? В этом мире были лошади и собаки, быки и леопарды, соколы, чайки и орлы; так что слоны тоже не исключались. Римляне умели прекрасно бороться с ними во время Пунических войн.

Вскоре показалась широкая, но довольно мелкая река. Колесничие и всадницы Блейда со своим обозом преодолели ее вброд, пехота и остальные войска остались на северном берегу. Блейд расположил четыре своих корпуса вдоль берега, позаботившись о том, чтобы отряд Банталы встал лагерем рядом с бравыми имперскими колесничими. Эти парни поглядывали на амазонок словно волки на овец, и разведчик полагал, что не приказы командиров, а мечи и копья девушек удерживают их от матримониальных поползновений. Ничего, подумал он, джентльменам полезно попоститься; пусть собирают степные цветы, вздыхают и дарят воинственным красавицам томные взгляды. Сам Блейд собирался действовать изнутри, на манер пятой колонны.

Его зеленый шатер был разбит на границе между лагерями Банталы и Карий; затем стояли корпуса Пэи и Хараммы. Шесть белокурых стройных девушек заняли посты вокруг палатки командующего, и Блейд, опустившись на широкое ложе, впервые за этот суматошный день начала похода ощутил, что его окружают двенадцать тысяч молодых женщин. Это было странное чувство, которого он не испытывал в предыдущие ночи, когда рядом с ним была Гралия. Двенадцать тысяч женщин: девять тысяч – с одной стороны, и три – с другой! Это что-нибудь да значило! Впрочем, Блейда больше интересовали шесть блондинок, которые стерегли его покой.

Лагерь затих, погрузившись в сон; лишь изредка всхрапывала лошадь, да рукояти мечей позвякивали о панцири охранниц. Блейд вытянулся на спине и ждал, словно ягуар в засаде. Он простер левую руку налево, правую – направо, и ощупал края своего ложа. Определенно, для одинокого мужчины оно было слишком широким!