Пустыня Всадников

И Люк с сестрой не торопились. Подгоняли, позволяли самкам самим сообразить, что от них нужно. Уговаривали, гладили между ушами, хлопали по спине. В этом году понесла первый раз и Гинка — любимая верховая самка Тигаки. Потому сестра забралась на нее и действовала уже сверху, пощелкивая длинным кожаным ремнем и звонко покрикивая: «Эгой, эгой!»

Наконец все семеро стояли перед воротами, и Люк торжественно повернул воротовое колесо, заставляющее подняться каменной пластине, которая закрывала выход. Небольшое стадо потянулось наружу. Тигаки отгоняла наиболее любопытных старушек, возмущенно мычавших и угрожающе нагибавших рогатые головы. Люк, перебегая по песку, направлял самых рассеянных, застревающих на одном месте. Некоторым совал хисиему, чтобы задобрить, некоторых хлопал по мохнатым толстым бокам.

— Давайте, родимые, давайте. Хоть на семерых, да увеличится наше стадо. Быстрее, родимые…

— Этой! Этой! — вторила сестра.

Дело спорилось. Рогатые желтые самки, все семеро, оказались за воротами. Тигаки на своей Гинке перекрыла выход остальным и сердито щелкнула ремнем.

— А ну, бошки рогатые, шоб вам мокро было! А ну стойте и не суйтесь, пока не взгрела! — зычно прокричала Тигаки, и самая старая самка, стоявшая впереди всех, в ответ злобно замычала, нагибая голову.

Вид жутковатый, и Люк краем глаза заметил, как побледнела Мэй, все еще поджимавшая ноги на вершине забора. Улыбнулся. Он не сомневался, что сестренка справится со скандальной старухой, которую через десяток-другой дней планировали забить на мясо, а из шкуры сделать новые жилетки для младших сестренок. Пожалуй, еще и на приличную подстилку хватит — старушка отъела себе здоровущий зад.

Тигаки поморщилась и возмущенно велела заткнуться всем.

— Пошла отсюда, глупая! Кому сказала! — крикнула она и гордо выехала из загона.

Еще раз заскрипело колесо, и дверная перегородка вернулась на место.

Первая часть работы выполнена. Люк обошел стену, приблизился к Мэй и велел ей прыгать вниз.

— Давай, мы уходим.

Девчонка мягко приземлилась, отряхнула руки и проговорила:

— Ничего себе. Ну, вы и умеете управляться с этими громадами! А я перепугалась, думала — все, конец. Это когда та, здоровая, рога на твою сестру наставила.

— Тю, они же глупые и пугливые. Ремнем их как следует щелкнешь, так они два дня будут жаловаться, — пожала плечами Тигаки. — Но мы их не бьем, просто незачем. Они и так пугаются. А угрожают по привычке. Животные все-таки.

— Теперь к дракону, Мэй. Наш выход, — пояснил Люк, взял светловолосую за руку и поспешил к машине.

Оба проворно взобрались в седло, и привычный к работе Енси взлетел. Он уже и сам знал, что от него требуется, потому сделал высокий круг и зашел сбоку. Почуяв дракона, ленивое стадо встревожилось, все семеро замотали головами и довольно проворно припустили вперед, стараясь побыстрее уйти от опасной машины.

Енси замедлился, позволяя мьёкам двигаться в быстром, но не убийственном темпе, мотнул головой, раскрыл пасть, но Люк тут же щелкнул его по краю седла:

— Я тебе выпущу дыма, морда металлическая. Гоним животных, а не ящеров пугаем. Ты понял?

Расстояние до горных отрогов, где находились специальные загоны, было не очень большим. Мьёки преодолели его довольно бодро и через каких-нибудь полчасика уже топтались перед каменной дверью, чуя свежую траву и голодно мыча. Траву Люк привез еще с утра, и сестра приберегла ее к этому самому моменту. Животные заслужили хорошую награду. Все семеро дошли туда, куда их гнали, ни одна самка не отбилась. Отлично, они заслужили хорошей еды.

Люк посадил дракона в стороне, подбежал к сестре и помог открыть ворота. После они распределили самок по загонам, насыпали им корма и, поворачивая дверное колесо, Люк победно улыбнулся.

— Вот и все дела. Мы справились, — тихо сказал он.

— Первый раз без отца. Отец каждый раз закрывал дверное колесо родильного загона, ты помнишь? — грустно спросила Тигаки.

Конечно, Люк это хорошо помнил. Но показывать горечь и грусть не мог. Не мог, и все. Теперь он и за отца, и за старшего брата. Теперь все надеются на него. Это Люк привозит на Енси и воду, и траву, и овощи. Еще он совершает вылазки в Города, и потому на ужин сегодня будет не только соленое мясо мьёка, но и лепешки, и каша.

— Пойдем, поедим, что ли… — предложил Люк и грустно улыбнулся сестре.

2

Устроились под навесом, рядом с остывшими черными камнями, окружавшими место для костра. Сейчас огонь жечь не было никакой надобности — сияло Светило, от земли поднимался неимоверный жар, а уже приготовленное мясо лежало в глубокой глиняной миске. Рядом стояли большие кувшины с белым соком мьёков — Люк собирался отвезти их матери.

Налив мьёкового молока в чаши, Люк подал одну светловолосой и сказал:

— Попробуй. Это вкусно и сладко. Тебе понравится.

Девчонка отхлебнула и удивилась:

— Почему оно такое холодное?