Пустышка (ЛП)

— Это не проблема. Твой адвокат уже переговорил с судьей, занимающимся твоим делом. Тебе предоставляют двухнедельный отпуск, чтобы ты могла слетать в Калифорнию и встретиться с руководителями агентства. Если все пойдет хорошо, он согласился перенести отработку твоего приговора в Лос-Анджелес. Тебе придется продолжать принудительную работу и тебе по-прежнему будет запрещено покидать страну, но мы что-нибудь придумаем.

Голова идет кругом, и если бы мне не было запрещено пить, я бы схватила бутылку вина Бьянки и прикончила бы ее залпом. Моя жизнь возвращается ко мне. Это мой шанс вернуться на подиум. Туда, где меня ждут.

— Даже не знаю, что сказать.

— Есть еще кое-что.

Конечно. Всегда есть подвох.

— Агентство нашло пластического хирурга, который уверен, что первоначальная оценка твоего врача была ошибочной. Им требуется устное согласие, что ты встретишься с хирургом по прибытию в Лос-Анджелес.

Я вцепляюсь за край кухонного островка.

— Зачем?

— Тебе сделают предложение, только если ты сделаешь операцию, чтобы уменьшить рубцевание на лице.

— Я ничего не понимаю.

— Да брось, Шайло. Речь идет о совершенстве. Я предлагаю тебе шанс снова стать совершенной.

Я стараюсь не искать скрытого подтекста, но это бесполезно. Весь прогресс, которого я достигла перед зеркалом с Кэри во время нашего бурного занятия любовью, вылетает в окно из-за одной фразы.

«Я предлагаю тебе шанс снова стать совершенной».

Сжимаю трубку крепче.

— Могу я все обдумать и перезвонить?

Он испускает низкий стон.

— Мне нужен ответ до завтра, Шайло, или контракта не будет.

— Ясно.

После отключения вызова, я бреду в гостиную, где Бьянка раскинулась на белом кожаном диване. Она опустошает последние капли вина, перелистывая последний номер журнала «Город и деревня». Заметив меня, журнал выпадает из ее рук, и она садится.

— Все в порядке?

Качая головой, падаю рядом с ней и прижимаю голову к ее плечу. В конце концов, она принимается гладить мои волосы — сначала робко, а затем твердыми, успокаивающими движениями. Так мы сидим достаточно долгое время, пока я не выдыхаю и не передаю весь разговор ей. Она спокойна, впитывает все, прежде чем прислониться щекой к моей голове.

— Ты можешь начать все заново, дорогая.

Я качаю головой в ее платье, размазывая слезы по дорогому материалу.

— Не все. Мне придется уехать отсюда.

Хотя я не произношу его имени, она все равно понимает.

— Ты действительно любишь его?

Отвечаю, ни на секунды не сомневаясь.

— Угу.

— Тогда попрощайся с ним, иначе никогда не простишь себя. Ступай за своей мечтой, дорогая, но прежде чем это сделать, заверши, что не закончила.

***

Кэри валяется под капотом машины возле своей квартиры, когда Малкольм подвез меня с обещанием, что будет ждать прямо за углом. Двигатель автомобиля Кэри работает, и музыка орет так громко, как только возможно. Хотя она не похожа на то, что он обычно слушает. Ритм медленный, даже назойливый. Я спотыкаюсь, когда подхожу к нему сзади и узнаю песню.

«Praying»⁸ Кеши. Песня о переменах и завершении.

Мои глаза горят. Надеюсь, он тоже найдет покой.

— Свернула не туда?

Я останавливаюсь, не в состоянии протянуть ему руку, но и не в силах отвернуться. Сердце сейчас выпрыгнет из груди, но Бьянка права. Нам обоим нужно покончить с этим.

— Как ты узнал, что я здесь?

— Я чувствую тебя, когда ты рядом, — поясняет он, вытирая измазанные руки об тряпку и захлопнув капот. — Так было всегда.

— Мне это знакомо.

Он оборачивается, и мое сердце вырывается из груди. Его белая футболка испачкана масляными пятнами, рваные джинсы такие же грязные. Пот струится по его лицу, спутывая темные волосы, свисающие на щеки.

— Тебе что-то нужно или ты здесь, чтобы вкрутить нож поглубже?

— Я ухожу, Кэри, — выпаливаю я.

Он хихикает и отшвыривает тряпку.

— Ну, спасибо за информацию. Увидимся в понедельник.

— Нет, ты не понимаешь, — устало шепчу я, положив ладонь на его руку. — Я уезжаю навсегда. Мое агентство предложило мне контракт. Если все пройдет хорошо, я буду отрабатывать срок в Лос-Анджелесе.

В его глазах вспыхивает темнота, но на своем лице он держит восторг, пока собирает свои инструменты.

— Итак, когда уезжаешь? Через пару недель?

— Завтра.

ГЛАВА 41

Кэри

Шайло следует за мной, когда я, развернувшись, и поднимаюсь по лестнице в свою квартиру. Никто из нас ничего не произносит, проходя в дверь. Черт, я все еще пытаюсь понять слово «завтра», не теряя при этом самообладания.

Но в основном, пытаюсь подготовиться к ее потери. Снова.

Я наблюдаю, как она садится, вжимаясь в изношенный диван в углу комнаты и держа руки на коленях. Рассказывает мне, что уходит, что планирует позволить ножу пластического хирурга вырезать душу, которую она недавно открыла.

Как, черт возьми, она может быть такой спокойной, когда все, что я могу делать — это сдерживать себя от того, чтобы не сжать ее в объятиях и никуда не отпускать?

— Скажи что-нибудь, Кэри.

— Никакая операция не обходится без риска, Шай.

Она хмурит брови, и клянусь, я вижу в ее глазах сомнения.