Пустышка (ЛП)

Ее подбородок дрожит.

— Почему ты сделал все это для меня?

— Я прошел семь лет детоксикации, Шайло. Но одно столкновение с тобой в уборной — и я снова зависим. Ты заставляешь меня хотеть большего. Мне всегда мало.

ГЛАВА 18

Шайло

Точнее сказать просто нельзя. Я его понимаю. Чувствую такое же притяжение. Отчаяние, которое вынуждает совершить что-то для следующего удара. Вот почему я не останавливаю Кэри, когда он опускает свой рот на мои губы, соединяя наши тела в теплом, влажном поцелуе, от которого по коже бегут мурашки. Он углубляет поцелуй, дразня меня жгучими укусами и получая в ответ такие же.

Чем больше я получаю, тем больше мне нужно. Мне мало, я возьму все, что он готов предложить. Не важно, что я ничего для него не значу. Не важно, что ему нужно лишь мое тело. Прямо сейчас я ничего не соображаю, кроме того, что мечтаю оседлать его прямо на льду.

Что, мать вашу, я делаю?

Прижимая свои замерзшие руки к его груди, я отстраняюсь, пытаясь не поддаться искушению его опухших губ.

— Уже поздно, назад долго ехать. Нам пора.

Я не даю ему возможности ответить, прежде чем начинаю ковылять по льду, словно новорожденный олененок, затем усаживаюсь на скамейку и расстегиваю коньки. Кэри делает то же самое, не проронив ни слова. К машине мы идем в тишине.

Потянувшись к дверной ручке, Кэри притормаживает, удерживая взгляд на мне, затем качает головой, явно отказываясь от того, что хотел сказать. Я чуть было не спрашиваю, о чем он думает, но решаю держать рот на замке и залезаю внутрь. Как бы часто я не вытирала ладони о бедра, они остаются влажными, а сердце бешено стучит о грудную клетку. Меня грызет сожаление, когда Кэри поворачивает зажигание и начинает движение, врубая радио на полную мощность, чтобы заполнить неловкую тишину.

Я не глупая. Каким бы удивительным ни был его жест, я понимаю, что Кэри сделал это неспроста. Но все-таки что-то произошло внутри арены, вот только после всего дерьма между нами я даже не знаю, хорошо это или плохо. Либо он объявит перемирие, либо собирается неожиданно атаковать, когда я буду ожидать этого меньше всего.

Через двадцать минут я поглядываю на спидометр, но продолжаю молчать. Скорость в 130 км/час при положенных 90 км/час может стоить ему водительских прав, но я не в том положении, чтобы бросаться камнями. Вместо этого вцепляюсь в ремень безопасности и делаю то, что естественно для меня в некомфортных ситуациях.

Использую отвлекающий маневр.

— Итак, ты открыл центр имени Элизабет Кинкейд после, ну, знаешь... когда тебя выпустили?

— Хочешь сказать, после того, как я досрочно вышел из тюрьмы? — Я вздрагиваю от его слов, но киваю, чтобы он продолжил. — Да. Попытался взять кредит в банке самостоятельно, но они отказали. Пришлось искать деньги в другом месте. Тогда я наткнулся на Тарин. Мы встретились пару раз, а потом ее семья предложила вложить капитал обычные расходы. Ну типо на аренду здания, оплату всяких пошлин и покупку оборудования.

Я натягиваю улыбку, вспоминая ее угрозы за пределами центра.

— Здорово, что она помогла тебе.

— Да уж. Ничего в жизни не бывает бесплатно, дорогуша. Я расплачиваюсь за эти деньги кровью.

— О чем ты?

Он отворачивается от меня и качает головой.

— Ничего. Забудь, что я сказал.

Я хватаю его за руку, потому что мне важно знать.

— Скажи.

— Слушай, деньги закончились давным-давно, ясно? Мама и папа тоже задолжали. Счета давно пора оплатить, а в карманах пусто. Если я не найду почти четыреста штук в ближайшее время, у нас отберут центр и мотель.

— Четыреста тысяч долларов? — выпаливаю я.

Кэри ухмыляется, не смотря на безрадостную ситуацию.

— Нет, блин, песо. Конечно, долларов, Шайло. Мой стартовый займ с начисленными процентами за пять лет составляет чуть более семидесяти девяти тысяч. Оборудование не из дешевых.

— А остальное?

Он минуту молчит, и я уже начинаю думать, что он закрылся от меня, но затем, вздохнув, продолжает.

— Мои родители утопали в долгах за медицинские счета Элли и расходам за мой арест, поэтому оформили кредит под залог бизнеса. Хотели заложить и дом, потому что счета все приходили и приходили, а денег не было. Они могли потерять все, так что идея Тарин, чтобы ее отец помог нам, казалась идеальным выходом.

Последнее, что я хочу, это расстроить его еще больше, но у меня есть садистская потребность узнать остальное.

— Дай угадаю, их прайс оказался не из дешевых?

Он с трудом сглатывает и кивает.

— Дороже, чем ты можешь себе представить. Родители должны были подписать контракт, где указано, что если долг не будет уплачен, право собственности на мотель немедленно переходит к Макдениэлсу. Как я уже говорил, кровавые деньги.

— Даже не представляю, что будет с твоими родителями, но если центр пойдет под откос, что произойдет с Фрэнки и мальчиками?

Внизу животу появляется неожиданная тяжесть.