Пустышка

Тем не менее их предположение о том, что всем нам будет лучше, если наши мозги будут дополнены или даже замещены искусственным интел­лектом, выглядит не только смелым, но и тревожным. Оно подчёркивает твёрдость и уверенность, с которыми Google придерживается своего тей- лористского убеждения в том, что интеллект представляет собой результат механического процесса, набор отдельных шагов, каждый из которых можно изолировать от других, измерить и оптимизировать. Как заметил философ XX века Гюнтер Андерс, «люди стыдятся того факта, что рождаются, а не изго­тавливаются». В высказываниях основателей Google мы слышим и отзвуки этого стыда, и порождённые им амбиции. В мире Google, в который мы попа­даем, выходя в Сеть, почти нет места для задумчивой тишины, свойственной углублённому чтению, или нечеткости, присущей созерцанию. Неопределён- ность здесь – это не возможность открытия, а ошибка, которую нужно испра­вить. Человеческий мозг - всего лишь устаревший компьютер, нуждающийся в более быстром процессоре, в более объёмном жёстком диске и в более совершенных алгоритмах, направляющих поток мышления.

«Всё, что человеческие существа делают для упрощения работы в ком­пьютерных сетях, в то же самое время и по совершенно иным причинам позволяет самим компьютерным системам проще управлять человеческими существами», - писал Джордж Дайсон в своей книге 1997 года «Дарвин среди машин. Эволюция земного интеллекта», рас­сказывающей об истории развития искусственного интеллекта. Спустя восемь лет после издания этой книги Дайсон был приглашён в Googleplex для чтения лекции о деятельности Джона фон Неймана, физика из Принстона, который в 1945 году, основываясь на работах Алана Тьюринга, создал первый детальный план современного компьютера. Для Дайсона, который провёл основную часть своей жизни в размышлениях о внутренней жизни машин, визит в Google мог показаться крайне волнующим. В конце концов, это была компания, готовая посвящать все свои огромные ресурсы (в том числе умы множества прекрасных компью­терных специалистов со всего мира) созданию искусственного мозга.

Однако в ходе визита Дайсон испытал немалое беспокойство. В финаль­ной части своей работы он писал о важном предупреждении, которое Тью­ринг сделал в работе «Вычислительные машины и разум». Великий математик писал, что в попытках создать интеллектуальные машины «мы не должны безответственно узурпировать власть Бога, создающего души, кроме как для рождения детей».

Затем Дайсон упомянул один комментарий, сделанный его «необычайно проницательным другом» во время визита в Googleplex: «Мне показалось, что это место было наполнено уютом. Счастливые золотистые ретриверы медленно бегут между разбрызгивателями воды на лужайке. Люди машут руками и улыбаются, повсюду можно увидеть игрушки. Я сразу же заподо­зрил, что где-то в тёмном углу таится невероятное зло. Если бы дьявол при­шёл на Землю, мог бы он найти лучшее убежище?» Разумеется, подобная реакция может показаться слишком экстремальной, однако она вполне объ­яснима. Google, обладающая нереальными амбициями, огромными деньгами и империалистической точкой зрения на устройство мира, представляет собой естественное отражение и наших страхов, и наших надежд. «Кто-то говорит, что Google - это Бог, - признал Сергей Брин. - Другие полагают, что Google - это сатана».

Так что же таится в тёмных углах Googleplex? Стоим ли мы на пороге появ­ления искусственного интеллекта? Стучатся ли наши кремниевые повелители в нашу дверь? Возможно, нет. Первая научная конференция по вопросам искусственного интеллекта прошла в Дартмуте летом 1956 года. В то время всем казалось очевидным, что в самом скором времени компьютеры будут способны воспроизводить человеческую мысль. По завершении месячного конклава математики и инженеры поделились своими мыслями в итоговом заявлении: «Каждый аспект обучения или другого проявления интеллекта может быть, в принципе, описан настолько точно, что возможно создание машин, его имитирующих». Вопрос заключался лишь в написании правиль­ных программ или в преобразовании сознательных процессов, происходя­щих в человеческом мозге, в алгоритмы из ряда последовательных шагов.

Однако, несмотря на годы последующих усилий, работа человеческого мозга, как и прежде, ускользала от точного описания. В течение пятидесяти лет, про­шедших с Дартмутской конференции, компьютеры начали работать со ско­ростью молнии, однако с точки зрения интеллекта, они остаются тупыми как пни. Наши мыслительные машины до сих пор не представляют себе, о чём именно они думают. Замечание Льюиса Мамфорда о том, что «ни один ком­пьютер не может придумать никакой новый символ, основываясь на своих внутренних ресурсах», остаётся сегодня справедливым ничуть не меньше, чем в 1967 году, когда оно впервые было произнесено.