Путь

Хлопнув в ладоши, хозяин постоялого двора кликнул слуг, бросившихся исполнят его, точнее властного и явно достаточно богатого гостя, приказы. В прочем, как ни старались они, раньше дьорвикского рыцаря до трактира добрался купеческий обоз из Гарда, и торговцы тоже не хотели ждать слишком долго. Прислуге же оставалось крутиться, как белкам в колесе, лишь бы угодить всем.

Чужестранные купцы привычно обстроились в трактире, словно им был не в новинку такой постой. В прочем, так оно и было, ведь торговцам редко приходится сидеть на одном месте, если они хотят что-нибудь заработать. Вот и теперь обоз из далекой, казавшейся мифом, досужим вымыслом страны, медленно, но верно полз в Фальхейн. На дворе стояли три воза, укрытых кожаным пологом, в конюшне жевали овес и солому с дюжину расседланных коней, а уставшие путники предавались долгожданному отдыху.

Ратхар с неприличным вниманием разглядывал чужеземных купцов, о чем-то громко разговаривавших на своем языке, порой переходя и на эссарский. В прочем, едва ли эта шумная компания, поглощавшая пенистое пиво и хлебный квас, который жбанами таскали к их столам девчушки-служанки, заметила, с каким интересом смотрит на них какой-то юнец.

Все как на подбор рослые, русоволосые, они шутили и смеялись своим ила же чужим шуткам, так что бревенчатые стены трактира ощутимо вздрагивали. Торговцы, молодые и в летах, были одеты в льняные рубахи с вышивкой и кафтаны, также богато расшитые золотом. На пальцах сверкали перстни с крупными рубинами и сапфирами, тускло блестели крупные кольца-серьги из чистого золота. Казалось, чужеземцы только и думали о том, как перещеголять собственных спутников обилием украшений, которые по мнению Ратхара, украдкой наблюдавшего за гостями из дальних краев, больше пристало носить женщинам.

Хотя торговцы и выглядели весьма благодушными, они, тем не менее, не расслаблялись ни на миг, как подметил юноша. Даже здесь, на постоялом дворе путники не желали расставаться с оружием, а потому на лавках справа от каждого из них лежали широкие тяжелые мечи в окованных серебром ножнах, а на поясах болтались длинные боевые ножи. При этом Дер Винклен и сам Ратхар оставили свои клинки слуге, божившемуся, что будет бережно обращаться с ними, а Альвен вовсе отдал копье конюху, хотя ему-то хватило бы и поясного ножа, чтобы разделаться со всеми, кто собрался в этот поздний час в корчме.

  - Гарды, - проследив за взглядом своего оруженосца, с усмешкой вымолвил Дер Винклен, и в голосе его Ратхару почудились нотки уважения. - Отчаянный народ. Их конница - лучшая во всех полуночных землях. Гардские всадники столь же быстры и ловки в обращении с луком, что и степняки-корханцы, но и в лобовой сшибке почти не уступают латной кавалерии моего родного Дьорвика. Если бы не постоянные усобицы, это племя могло бы покорить всех своих соседей. Они выращивают хороших коней, не рыцарской стати, правда, но зато выносливых и весьма быстрых. А их кузнецы могут заткнуть за пояс самих гномов, этих нелюдимых рудознатцев.

Сам рыцарь время от времени прикладывался к кувшину с пивом, не забывая о жареном мясе, которое подала расторопная служанка. Его примеру последовал и Ратхар, а также и Альвен, ставший на время как будто бы членом небольшого отряда, упорно пробиравшегося в Фальхейн.

  - Их воины, те, кто выбрал своей судьбой войну, бреют головы и носят усы, признак удали и храбрости, - поведал спутника рыцарь, указав на двух крепышей, усы которых свисали до середины груди, а гладко выскобленные черепа отражали мерцание свечей. Лишь это и позволяло различать самих торговцев и их охрану, поскольку оружие имел каждый из чужеземцев. - Опасные противники, - скривился Дер Винклен. - Они постигают воинское искусство с детства, как и наши рыцари, но при этом верят, что, вступая в бой, служат своему Богу, Отцу-Солнце, и сражаются от этого втрое яростнее. Мало кто может выдержать их натиск, и случалось, что сотня градов обращала в бегство впятеро больший отряд. С Дьорвиком они не то, чтобы воевали, но все же порой устраивали набеги, хотя сейчас присмирели. Мы тоже пару раз словно потрепали этих удальцов, - не без гордости произнес рыцарь.

За разговором Дер Винклен успевал воздавать должное мастерству здешних поваров, откусывая от сочившегося жиром окорока огромные куски и запивая их горьким пивом.

  - Если уж гарды поклялись в верности, то не предадут, если только их не предадут первых, - невнятно промолвил он, поскольку трудно говорить четко и разборчиво с набитым ртом. - Но уж когда ненавидят, то до смерти. Больше верности слову они ценят только свободу.

Альвен слушал объяснения рыцаря вполуха, не обращая внимание на то, что творилось вокруг него. Путнику не было дела до каких-то чужеземцев, поскольку сейчас он больше всего хотел оказаться там, на тракте, стрелой ведущем на север, ведь там была его цель, а вовсе не в этом пропахшем жиром и луком трактире.