Путь

— Она шла не по горам, а прошла по горячему потоку. Прямо сквозь гору.

— Там можно пройти?

— Видимо, можно.

— Ладно… только под твою ответственность! И только потому, что нам надо срочно лететь — иначе сдал бы её местным, пусть сами с ней бы возились. Дебора, пусть ты моя жена, но твои эскапады начинают напрягать. Куда ты её поселила?

— В каюту Вадика.

Мужчина помолчал некоторое время, что-то обдумывая.

— Ладно, пусть там живёт… но присматривай за ней, — говорит он и уходит в двери с надписью «Bridge».

Корабль начинает вибрировать, появляется низкий гул. Гул истончается, постепенно пропадает и вибрация.

Даян Шепард (Мендуар, 24 августа 2366 г.)

Городской госпиталь в Леонове

Она проснулась и тихо лежала, слушая происходящее вокруг. Рядом кто-то тихо дышал, попискивая кнопками датапада. Пшикнула дверь, и знакомый голос прошептал:

— Ну, как она? — голос принадлежал Джо Хартману.

— Спит, Джо, — ответил голос Каади.

— Уже больше суток… это нормально?

— После такого?.. После такого — нормально.

— Мы с Толиятом облазили весь перевал, и у нас плохие известия.

— Вы её не нашли?

— Нет. Нашли нож, ножны от него, пачку альпинистских карабинов и коммуникатор. Это всё.

— Так где она, или… хотя бы её тело, Джозеф? Что вообще там случилось?

— Она схлеснулась со снуффлом. Уселась на него верхом и била ножом, тот её скинул, но и сам полетел в обрыв. Женька успела схватиться за корень — он не дал ей разбиться сразу, задержал падение.

— И?

— Лучше бы она просто упала.

— Не тяни, Джозеф!

— Корень задержал падение, и она, похоже, упала прямо в центр потока. Там мы нашли ножны и карабины. Тело затянуло в затопленные пещеры.

— Духи! Бедная, бедная моя девочка!.. — глухо завыла Каади.

— Мы угробили два дрона — но в этом лабиринте невозможно ничего найти. Техника моментально перегревается. Связь из-за металла в породе сбоит, а там просто огромная площадь поисков. Боюсь, Каади, мы никогда её не найдём.

— За что ей такая страшная смерть? Духи, за что вы так с нами?.. — тихо причитала сестра.

Она повернула голову и посмотрела на сестру и Джозефа. Каади уткнулась человеку лицом в грудь, её плечи вздрагивали. Слышались глухие рыдания.

— Каади.

Сестра вздрогнула.

— Даян?! Даян, ты проснулась! — Каади бросилась к женщине и обняла её.

— Каади, как девочки и Дакар? Как Коэл и Таэль, и где Ванька?

— С девочками всё в порядке, но они ещё в состоянии искусственного сна. Дакар пришёл в себя, и с остальными всё будет хорошо. Ванечка вместе с Сэй, в соседней комнате — они спят.

— Как брат себя чувствует?

— Ему очень плохо, Даян. Когда он узнал о судьбе наших мальчиков и Михаила, я подумала, что он сейчас уйдёт вслед за ними. А теперь ещё и Женька…

— Я всё слышала, — ответила лежащая тихим голосом. — Это просто невыносимо… но у меня есть ещё ребёнок — и я обязана о нем позаботиться. Так что помоги мне встать и одеться.

— Ну, вы тут это, подруги, давайте сами. А я пойду, пожалуй, — пробубнил Хартман.

Диана посмотрела на мужчину.

— Спасибо тебе, Джо. Тебе и Толияту. Передай ему, чтобы сворачивал операцию. Я почему-то уверена, что мы никого не найдём.

— Как скажешь, Диана. Ну, я пошёл.

Диана, с помощью сестры, одевается, потом смотрит на себя в висящее на стене зеркало. Из отражения на неё смотрит красивая женщина — но её взгляд холоден, и в уголках глаз собрались морщины.

— Как ты? — спрашивает Каади.

— Плохо… но лучше я буду работать, чем тонуть в собственной боли. Как много наших погибло?

— Двадцать три разумных. Большинство — в городе, от обрушения коммуникационных тоннелей. Чёртов транспорт! На такое никто не рассчитывал. Всех погибших свозят в наш морг, и принято решение похоронить их всех вместе, сделав мемориал.

— Хорошее решение. Пойдем, сестра, займёмся делом.

Женька (24 августа 2366 г.)

Передо мной раскинулось наше Зеркало, где-то за деревьями встаёт солнце, создавая непередаваемую игру теней в туманной дымке, висящей над водой. Вокруг ни души и странная, звенящая тишина — не слышно даже птиц. Я сижу, обняв колени руками, и смотрю на воду. В душе — тишина и покой.

Тихие шаги и такой родной голос:

— Ты чего это задумала, Женька? Почему ты опустила руки?

— Папка… я не хочу спасать этот мир! Он сначала дал… а потом забрал у меня смысл биться за его спасение. В нем больше нет тех, за кого можно умереть, сражаясь.

— А как же твои братья?

— Их осталось только двое. Так мало…

— Достаточно! Ты думала, будет легко? Вот так ра-аз — и ты победила?

— Но…

— Никаких «но»! Ты моя дочь — вставай и сражайся! Что ты нюни распустила, забилась в самый дальний угол — и сидишь, хнычешь?!

— Да?!

— Выпустила вместо себя эту ненормальную — и думаешь отсидеться за её спиной? Так не получится!

— Что мне делать?

— Придумаешь — жизнь сама даст тебе якорь. Вставай и иди — у тебя будет за кого сражаться.

Встаю и оборачиваюсь — там рядом стоят мои братья и отец с дедом. На всех парадная чёрная форма с золотыми шевронами.

— Деда?!

— Не подведи нас, Лисёнок! — говорит Алёша.

Денис просто подмигивает. Дед берёт себя рукой за подбородок, оглядывает меня с ног до головы.