Путь

Объявление выбило злобу Ярослава на Диму и смятение его товарища из колеи. Дима встал и отряхнул ноги. Ярослав, как ни в чём не бывало посмотрел на своих друзей. Те в смятении на него пялились, как на дикого зверя. Никто не понимал, даже отчасти Слава, что это произошёл за всплеск негативных эмоций. Ярослав помог Диме встать. Те ещё с опаской смотрели друг на друга. Ярослав взглянул вокруг: больше никакого бедного мальчишки, умершего после упрёков Дмитрия Алексеевича, он с теми, с кем он всегда желал видеться каждый день, счастлив и бодр духом. Дмитрий уже почти до конца осознал свою ношу, которую он теперь должен держать в себе ещё очень долго. Раскачиваясь на тёмном стуле посреди темно-коричневой комнаты, обитой непроницаемой мёртвой тьмой, Дима взглянул на свои руки: они были в чей-то крови, которую уже было нельзя влить обратно несчастному. И всё это легло на Митину не грузоподъёмную совесть из-за своих действий, судя по результатам, которые оказались неправильными.

Слава неловко похлопал друга по плечу.

Они огляделись: никакого крыльца, гитара одиноко лежала в другом конце вагона, а они: заросли бородами и покраснели от своих эмоций. Пускай и злость преобладала в Славином сердце по отношению к Диме за его мышление, за его внутренний мир, что является довольно редким случаем, а Дима абсолютно не понимает Ярослава, но всё же: пришло время принять пути друг друга, разъединиться и разъехаться. Дима подошёл к пианисту и пожал тому руку:

– Спасибо, что нас пытался разнять, а то мы как дети, ей богу.

Пианист неловко отвернул взгляд и тихо добавил: “Да ничего”.

Что прошло, то ушло. Дима с унынием и печалью, последний раз вспомнил обделённого исполнением своих желаний Ростислава. Теперь он уже не будет беспокоить ни Митину, ни Славину душу. Они так надеялись. Кто бы и сколько не спорил на тему того, как все должны жить и к чему стремиться, до добра такие действия не доводят.

– И ладно. Может ты и такой вредный, но всё же – мы товарищи! Поэтому, ребята, – обратился к музыкантам Ярослав, – давайте споём за такую прекрасную встречу. Уже стало всё ровно на прошлые обиды, ведь они остались на прошлой станции. Дима по просьбе Ярослава взял микрофон.

– Эй! Куда полез? Неужто захотел петь? На тебя совсем не похоже, старина.

– Захотелось новых ощущений, раз подвернулась такая возможность.

Митя уверенно встал за микрофон, пододвинул его к себе и повернулся к музыкантам.

– И.… раз, два, три!

Ни шумный стук колёс поезда, ни тревожные мысли о тех, кому не хватило смелости совладать со своим путём жизни не смогли заглушить песни, которую начал петь Дима на пару со Славой. Это была та самая песня, которую Слава придумал, сидя на крыльце во время обеденного перерыва. В ней пелось об уезжающем поезде, текущем по дороге жизни. О поезде, который никогда не остановится, а лишь будет вести тебя вперёд, если ты не оступишься. Колёса будут везти всех, кто этого пожелает. Вместе с поездом несутся прытью волшебные образы туманных львов, синих дельфинов, сказочных фей-балерин. Песня стирала все те несчастья, что когда-то приостанавливали путь поезда в неизвестное. В неизвестное, но приятное – это то, в чём убедился Митя, глядя на Ярослава, расплывшегося в мягкой улыбке. В поезде было по-особенному тихо, никто ничем не шуршал, не гремел. Музыка как бы разносилась не наружу, не по стенкам вагона, а внутрь. Внутрь сердца каждого. Замечательная, трогательная, хоть и с неприятностями встреча старых друзей закончилась на их творческом воссоединении. Позже Ярослав наконец-то разобрал ту задачу из 10-го класса, которую ему так и не удалось решить без помощи Димы. Сейчас понять логику задачи не составляло ни малейшей проблемы. Прогремел оповещатель.

– Конечная станция “Щёлковская”.