Путь

Просто принимать хоть какие-то простейшие решения и следовать им, дабы дорсолатеральная зона включилась и тоже начала подкидывать более продуманные варианты. Наличие даже небольших лёгких целей синхронизировало бы баланс префронтальной коры и лимбической системы. Решение самых простых задач и достижение даже незначительных результатов активизировало бы полосатое тело, а затем за ними подтянулся бы и уровень дофамина и серотонина. В общем, в этом случае я бы смотрел на всё происходящее с уверенностью, а она, как известно, порождает совершенно иные поступки, нежели сомнение. Мой мозг стал бы выискивать способы достижения цели, и при их достижении, а потом и при воспоминании об этом, я бы получал удовольствие от того, что делаю. Чем чаще я бы использовал нейронный связи, улучшающие моё состояние, тем прочнее бы они становились — это же азы, гамота твою за ногу! Надо было поставить одну далёкую, но реальную цель, чтобы знать, куда идти, и несколько простых промежуточных, чтобы ощущать удовольствие от их достижения. Как всё просто на самом деле!

А когда не знаешь, куда идти — непонятно, куда придёшь. Чем расплывчатей мечта, тем сложнее мозгу построить к ней путь и тем ниже его активность, и хуже синхронизация отделов. Долгое время не решаясь сделать сложный выбор и постоянно думая об этом, со временем столкнёшься с трудностями в принятии простейших решений. И тогда в жизни может действительно наступить ад и безо всякой Алисы, её папы, дорогого друга Валеры Берета и двух этих дворняжек Жуйченко. Как странно, список его друзей и врагов кардинально поменялся за последние несколько месяцев. Хорошо, что в белом списке остались Оливер и Лойер. Да и Бо, если честно, он считал очень близким для себя человеком.

Вспомнив о девушке, Доктор поморщился, и тут же мысли снова перекинулись на всех людей, с которыми его свела судьба за последние полгода. Он вспомнил каждого из них, останавливаясь на их лицах, словах, поступках. Потом напряжённо попытался воскресить в памяти мать, отца, маленьких сестрёнок. Но Александр слишком давно их не видел, поэтому всплывали лишь какие-то несущественные детали, обрывки фраз из детства и юности. От понимания чего-то глубоко важного, родственного и тёплого душу захлестнула такая волна эмоций, что Алекс даже прикусил губу.

Выдохнув, вдохнув, выдохнув, вдохнув, он окунул лицо в ледяную воду, фыркнул, выключил воду и ещё раз посмотрел в зеркало, кивнув самому себе. За несколько минут Александр очистил брюки от налипшей грязи, до блеска отполировал ещё влажные туфли, надел новую рубашку и даже побрызгался одеколоном. Затем подошёл к столу, взял табурет и поставил его на середину комнаты, прямо под люстрой, висевшей на толстом крюке. Он посвистел сквозь зубы, расстегнул и вытащил ремень из брюк, залез было на табурет, но тут в его голове прозвучали слова Юджина: «В ушах черви завелись — неделю воняло на весь этаж».

Поколебавшись, Алекс слез, поскрёб затылок и, решившись, направился к своей дорожной сумке, что лежала в углу комнаты. Покопавшись в ней, он достал из потайного карманчика «Парабеллум» и дунул в дуло. Услышав глухой трубно-бутылочный звук, он кивнул, как будто удовлетворённый им, снова подошел к табурету, стряхнул с него кусочки грязи от туфель и замер, словно задумавшись о чём-то.

Затем Александр Церебраун резко выдохнул, сел на стул, засунул ствол себе в рот и зажмурил глаза.

ХОЗЯИН

— Бам! Бам! — дважды простучало по стеклу.

Алекс вздрогнул, открыл глаза и насторожился.

— Бам! — по окну ещё раз скрежетнул камень.

Доктор цокнул, доставая «Парабеллум» изо рта.

— Бам! Бам! Бам-бам! — ударила целая горсть.

— Что за ересь? — он подскочил к источнику шума.

Пригляделся.

Увидев, запомнил.

Навсегда, на всю жизнь.

До самого последнего вздоха.

Во всех чертах, до мелких деталей.

Так, что в любой момент мог воссоздать.

Картину, на которой в лучах солнца сияла Бо.

Подкидывая камешки и беззаботно лузгая семечки.

Только от её вида в него вселилась надежда.

Ему стало хорошо, опять захотелось жить.

Но он одёрнул себя, понимая итог.

Валера никогда не отступится.

Неизбежного не избежать.

И ему нужно сгинуть.

Чтобы спасти Бо.

Но она уже увидела его в окно и упрямо ждала внизу, даже не думая уходить, и делала ему знаки, мол, смотри — на улице солнце, птички… а, нет, птички уже не поют, но всё равно, давай выходи.

«Малака, ну не прятаться же от девушки в квартире», — Алекс заметался в окне, не зная, что предпринять.

— А Сашка выйдет? — вдруг крикнула девушка, увидев его в окне, и засмеялась. — А скиньте мячик!

Доктор нервно прыснул в ответ, на секунду замер и ринулся вниз, в чём был, то есть при полном параде. Бо, конечно, удивилась:

— По утрам мы в оперу, в лёгком кандибобере? — бросила она поговорку, глядя на его наряд. — Ты чего это такой нарядный, Саш?