Путь

— Жизнь, на мой взгляд, это и есть такой аттрактор, постоянно изменяющийся фрактал. Вроде бы, каждое конкретное действие, решение или мысль не имеют смысла, но в целом, со временем картинка складывается в некий путь с более-менее понятной траекторией. Например, я знала человека, царствие ему небесное, вы в его квартире жили, кстати. Так вот его жизненный аттрактор состоял из периодов запоя и выхода из него, и так раз за разом. Он и сам это понимал, говорил, что бегает по кругу, как конь на привязи.

То есть, отвечая на твой вопрос: случайность — это абсолютно верный признак нелинейного мира, в котором мы живём. Выбор направления в этих самых точках бифуркации — это, мой дорогой, всего лишь игра случая, зависящая от сотен внутренних и внешних факторов. Однако, так или иначе, со временем хаос складывается в жизненный аттрактор, который мы привыкли называть судьбой.

— Тогда… — Саша задумался. — Давно об этом размышляю. А как думаешь, слепой случай создаёт судьбу или осознанный выбор пути всё же влияет на случайность? Есть какая-то научная теория на этот счёт?

Бо задумалась, чувствуя, что в горле сильно пересохло и говорить становится всё сложнее, но через силу всё же продолжила.

— Сложно сказать, Саша, затрудняюсь ответить. Ведь как говорит об этом наука?

— Как? — спросил Саша, моргая красноватыми от усталости глазами.

— А так, что и классическая, и квантовая физика — зависят от начальных условий!

— Слушай, Бо, я постепенно перестаю тебя понимать. Ну, зависят, и что дальше?

— А то, Сашка, что хаос, как бесконечный фрактал, не имеет ни начала, ни конца.

— И типа поэтому в хаосе нет начальных условий? — обмозговав, дал ответ Саша.

— А ты поумнее, чем выглядишь, — подколола Бо, ощущая дикую сухость во рту.

— Но! Заметь! Любой момент становится началом пути. Всё зависит от решения.

— Вот не сможешь не сумничать?! Иногда с тобой просто невозможно говорить.

Доктор только фыркнул, а девушка поспешила сменить тему, потому что стало уже вообще невмоготу.

— Любимый, будь добёр, принеси своей уставшей женщине водички. — Бо развалилась на подушках, поправляя маечку, чтобы ничего не торчало наружу. — Что-то сил никаких нет.

Саня погладил её по ноге, вскочил, хлопнул себя по голым ягодицам и пошлёпал на кухню.

— Тебе тёплой или холодной?

— Той, где скорость атомов больше!

— Бо, ну кончай загадки загадывать, какой?

— Конечно, тёплой, Саш! Меньшая скорость у льда.

— Да ну тебя в баню! Умничает она. — Доктор налил в стакан воды из графина и, с удовольствием выпив, продолжил. — Мы, кстати, на третьем курсе высшего ликея изучали математическую теорию хаоса, поскольку эволюция склонна к хаотичному поведению, так что я немного в курсе. Энтропия и всё такое…

— Э-э-э! Я тебе так скажу — не нужно энтропию из второго закона термодинамики путать с хаосом жизни. — Бо облизнула сухим языком пересохшие губы, медленно подбирая слова. — То, что происходит с эволюцией, нельзя описать терминами микромира. Каждое измерение существует по своим законам. Запомни это! Микромир и макромир связаны, но, тем не менее, это миры с разными законами.

— А как эти миры соотносятся?

— Как-то так — в градиенте.

— А. Так же, как мозг?

— То есть это как?

— Ну, у нас в нейрологии нечто похожее наблюдается. — Саня глотнул воды. — Например, все структурные элементы мозга взаимно перетекают друг в друга тоже, как в градиенте. Нет такой, условно говоря, детали, которая бы отвечала за нечто конкретное — за сон, например, или за зрение. Это всегда некая совокупность. Да и с масштабом нечто похожее происходит, ведь нейроны работают по одним правилам, состоящие из них системы мозга — по другим, а сознание — так это вообще тема отдельного разговора. — Он наконец налил и ей воды. — Нам, кстати, фракталы приводили в пример, когда объясняли возникновение мыслей или эмоций — они снова и снова возвращаются к себе, через систему повторений и самокопирования формируя нечто новое. Разум — это постоянное движение вперёд, это динамика пластичного мозга, позволяющая человеку творить внешний мир, во как я умудрился загнуть! На, держи, — он подал ей водички.

Бо, скользнув взглядом по его бёдрам, чреслам, животу, груди и рукам, приняла стакан.

— Спасибо, дорогой. Я знала, что ты не дашь своей женщине умереть от жажды…

— Я могу угомонить и твою телесную жажду, если ты понимаешь, о чём я?

— Ой, сам угомонись, давай просто полежим, позалипаем на поговорить.

— Давай.

Он прилёг рядом, накрылся одеялом, накрыл её — в комнате было свежо — и, расслабившись, утонул в подушке. Она тоже закрыла глаза, нащупала его руку, крепко сжала и выдохнула.

Так прошло минуты две. Потом она спросила.

— О чём думаешь?

— Что? А. О пацанах.

Они помолчали.

— Тяжело, конечно, слов нет. Но ты это, я хочу тебе сказать, — Бо приоткрыла глаза, повернувшись к нему. — Я тебя очень прошу. Прекращай одно и то же в голове гонять, а? Ни к чему это — затягивает, знаешь ли. Да и бухать тоже надо завязывать, а то ты уже неделю не просыхаешь, дорогой мой человек.

— А ты сама-то тоже тогда кончай без остановки дурь курить.

— Так ты тоже куришь.

— Так ты тоже пьёшь.