Путь Акогаре. Том 2

— Смотрите, а Согия-сан то, подслушивает! — заметив очнувшегося меня, пошутил Тэгами, — Проснулся! — перед глазами возникли: улыбающееся лицо писателя, самодовольный вид Гадюки и доселе незнакомый мне — Норайо, мужчина в поношенной соломенной шляпе, и с дымящейся трубкой в зубах.

— Это тебе, в качестве извинения, — Рэн протянул деревянную статуэтку Будды, — Отпусти всё злое, если можешь, — увидев, что я не в состоянии протянуть руку, он поставил фигурку рядом.

— Ой, — пожаловалась Йуруши, — У самого, гляди, комната под завязку ими набита.

— Но, зато этот подарок сделанный вручную, с душой! — попытался оправдать Карпа Нора, — Очень уважительный жест, я считаю.

— Вот, правду говоришь! — согласился монах.

— Хватит орать в уши, — шикнула Гадюка, — Поговорим, лучше, в другом месте, — поднявшись, потянула кётаев за собой.

— Я останусь пока, — отказал Тэгами, — Потом подойду.

— Ты молодец, что смог так сильно втереться к ним в доверие, — провёв предвестников взглядом за фусуму, начал я.

— Ну, Согия-сан, это у меня получается лучше всего! — явно намекая на ситуацию с Кеном, ухмылялся он, — Главное, что вы им понравились. Хоть и проиграли, но уже сумели продержаться против предвестника дольше остальных новичков.

— Повезло, — едва слышно выдавил я.

— Даже если повезло! Заработанный авторитет уже имеется.

— Возможно…

— И спешу порадовать: Рэн — ваш покровитель!

— Отлично, — сыронизировал, перевернувшись на другой бок.

— Разве вы не знаете, что настоящая дружба между мужчинами появляется только после хорошей драки!

— Мгм.

— Учитывайте ещё: вы — единственный новичок, а значит подружиться с Карпом будет ещё легче. Авось в предвестники выбьетесь.

— Мне показалось, в предвестников кого-попало не назначают?

— А вы и не: «Кто попало», Согия-сан! Если проявите себя, то, возможно, они посовещаются и предложат титул!

— Сейчас это больше светит тебе, к слову… Ты узнал о нём?

— Стараюсь… — Тэгами сбил с толку мой вопрос, озорной огонь в его глазах потух, — Признаться честно, я всё чаще вспоминаю тот день, — он понуро взглянул в сторону.

— «Тот день»?

— Когда я эгоистично бросился невесть куда и невесть зачем… — Чино начала изводиться, его настроение штромило, — Если бы мы поговорили, как брат с братом, всего удалось бы избежать.

— Прекрати самобичевание, Тэгами-кун.

— Я виню себя за тот день, — парень успокаиваться не хотел, дрожь в руках прятал сжимая ткань на штанах-хакама, — Эти два года… Я искренне пытался понять Кена, его жизнь в лесу. Мне показалось, что лес действительно дарит нечто такое…

— Успокойся, — я решительно его прервал, — Послушай меня, Чино. Послушай: Всё. Уже. Сделано.

— И то правда, — явно удивлённый таким тоном, проронил он, — Ладно, не буду вам мешать, лучше отдыхайте, — погладив мою руку, Чино удалился к товарищам.

Я остался лежать в одиночестве, из развлечений: иногда переглядываться с подарком Рэна, и всё. Фантомы из сна, вы были неправы, я никого не подводил, это — начало моего пути. Интересно, если этот Норайо нашёл своё пристанище у проповедников, получится ли у меня тоже?

А когда они наконец станут воплощать задуманное, то, чего так опасается Рёко-сама — смогу уйти, или будет уже поздно?

В раздумьях я встретил закат.

Зимние вечера всегда напоминают мне о наказаниях отца, стоило только провиниться в чём-то, как он запирал меня в комнате — велел медитировать. А я только смотрел как беснуется за окном снег, и думал, что больше никогда и никому не дам себя заключить. Иронично вышло, конечно…

И Тэмотсу-сан не мог чем-то помочь, ведь первостепенная задача самурая — подчинение господину. Непосредственно, моему отцу. Перечить его воле — стать ронином. Но Тэмотсу всегда подбадривал меня, настаивал на том, что папа желает мне только хорошего, а я верил, и подсознательно считал родителем именно этого слугу. Матушку помню по её проводам, мне тогда было с десять лет и отец посчитал, что это лучший момент, дабы научить меня всем тонкостям нашего ремесла гробовщиков. Уйму раз заливался слезами, сбегал, получал нагоняй, но таки смог исполнить свой «первый заказ», мама ушла с честью, как и подобает знатным лицам.

Хуже этого могли быть только его тренировки, ведь «Акогаре-но доу» тот не использовал от слова совсем, а в конечном итоге попросту отдал мою катану Тамаши Ханте, отлично понимая, что другой у меня уже не будет.

Его можно понять.

Таки он сделал нам имя, выбившись из ранга «презренных, работающих с трупами», именно папа превратил дело гробовщиков в нечто престижное.

Мудрый глава клана.

Плохой отец.

Не хочу быть таким, у меня свой путь, пока очень туманный, полный неопределенностей, но… Свой.