ПУТЬ АКТЕРА К ТВОРЧЕСКОМУ ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЮ

Я задал такой вопрос студентам. Молчание... Но вот студентка Люда М. говорит, что ее больше всего волнует детское горе, что слезы детей она не может спокойно видеть. Я рассказываю, как уже в конце войны, в 1945 году, я был свидетелем, как в Германии молодой немец ударил девочку за то, что она у нас, русских, взяла хлеб. Чувствую, что рассказ волнует Люду. И тут же прошу ее

¹Станиславский К. С. Собр. соч., т. 2, с. 92.

рассказать, как она видит этого парня. Она рассказывает. Я усложняю вопрос: «А если это не парень ударил девочку, а женщина, пожилая немка?» Люда, взволнованная, покрасневшая, сидит и думает. Потом вскакивает, говорит: «Она такая!» — и показывает. В ее показе— искренность и непосредственность, но и один серьезный недостаток: ее женщина похожа на «вообще» немок. Спрашиваю: «Откуда ты взяла ее?» — «Я видела такую в кинофильме». — «Хорошо, а в жизни ты не встречала женщины, которая могла бы ударить ребенка?» Она не ответила, задумалась.

Прошло несколько дней, я уже стал забывать о своем задании, как на одном уроке Люда говорит мне: «Я на улице встретила такую женщину. Она может бить детей. Вот посмотрите». И она показала. Я не знаю, могла ли такая женщина действительно ударить ребенка, но показ Люды был очень искренним, взволнованным и, казалось, точным. Перед нами прошлась суховатая женщина, с тяжелой походкой и блестящими сердитыми глазами. Она кого-то искала... Люда резко обрывает показ, садится в угол, вся красная. «Как я ее ненавижу!» — повторяет она несколько раз.

Это был «внутренний порыв к действию» (по Станиславскому). И это было хорошо.

Упражнение VIII(по М. А. Чехову). Найденный фантазией образ человека переносим из одного возраста в другой. Если он молодой, то какой он стареющий (медленный переход) и старый? Если старый, какой молодой?

Упражнение IX. «Ассоциации».В юности мы играли в такую игру: один из нас «загадывает» какого-нибудь человека — из мира искусства, литературы, политики. Обязательно такого, которого бы все знали. Затем все присутствующие задают загадавшему вопросы. Например: «Кто был бы загаданный человек, если бы он был птицей? предметом мебели? временем года? цветком?» и т. д. Вопросы могут быть самые неожиданные и нелепые, так же как и

возможные ассоциации. По ответу надо догадаться, кто этот человек.--

Такую игру-упражнение, с успехом и с пользой можно проводить в училище. Вместо «знаменитостей» мы берем самых обычных общих знакомых, например студентов других курсов. Можно загадывать и всем известных актеров и т. д. Ассоциации приучают студентов к образности мышления, к неожиданным обобщениям, цепкости наблюдений.

Очень полезно для развития воображения проигрывать про себя, молча, в удобное время (прогулка, отдых в постели, в кресле, поездка в автобусе, метро и т. д) какие-либо надуманные ситуации. Для этого надо только «оттолкнуть» от чего-то свою фантазию. Таким толчком может быть и книга, и недавно виденный фильм, и наконец, просто вид из окна поезда или автобуса. «Что бы было, если бы я попал сюда в раннем детстве?.. Или не в детстве, а вот сейчас?.. А если в зрелом возрасте?.. Мог бы сюда попасть герой репетируемого мной теперь отрывка? Что бы он здесь делал?»

1. Народный артист СССР Николай Сергеевич Плотников

Стр. 66

рассказывал мне, что таким образом он тренировал в юности и волю. Он заставлял себя проделывать такие упражнения в часы, когда усталость после занятий в театральном училище бывала самой сильной. «Только бы добраться до постели и отдохнуть» — так чувствует себя тело, а разум призывает: «Нет, именно сейчас, хоть на минуту, вспомни и прорепетируй про себя какой-нибудь кусок роли. Или заставь себя вообразить, какое место в пьесе могло бы произойти вот здесь, на этой улице». Такие упражнения тренируют и полю и воображение.

Естественно, что фантазия черпает свой материал из реальной жизни. Но иногда, оценивая этюды студентов первого и второго курсов, совсем еще молодых людей, удивляешься: откуда они могли узнать, как сумели почувствовать то, что доступно только зрелому человеку? Заниматься «подменой чувств» они еще не умеют. Так откуда же это? Окажем, одна студентка на втором курсе в упражнениях на наблюдения показала, как женщина средних лет ревнует мужа. Ревность «от себя» понятна, но ревность зрелой женщины? Откуда? Только из наблюдений? Думается, этого мало. Или — подробный рассказ студента первого курса об улице города, где он никогда не был. Он почему-то необычайно ярко видел в своем воображении это место. Откуда это? Нет ли еще каких-нибудь источников пополнения фантазии и воображения, кроме собственных наблюдений? Пока этот вопрос до конца не изучен. Возможно, через несколько лет будут открыты новые источники «информации» пашей фантазии.