Путь Базилио (СИ)

Ночь того же дня. Та же местность.

ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ.

Видеть во сне голубицу: к удачным родам; к приятным хлопотам; к смерти маленького детёныша; к важной новости; к счастью; к простуде.

Большой сонник-толкователь блаженной Устрицы Матрёны. — ООО «Хемуль», изд-во «Тофсла и Вифсла», 300 г. о. Х. — С. 19.

Сначала коту снилось что-то обыденно-заурядное: стаи воронов, летевших над полями роз; холмы, усеянные, как травой, зажженными электрическими лампочками; реку, запруженную зелеными трупами; кабачок, битком набитый пьяными рыбами и омарами; сад, где росли, пуская могучие корни, виселицы с казненными; огромные языки казненных висели до земли, и на них раскачивались, хохоча, дети. Но эти образы кота не увлекли — и само по себе, и как отсылки к тексту: он обо всём этом уже где-то читал[42].

Потом появился огромный дух без головы, зато с медалью. Он снимал с деревьев медведей и безоары. Дух кота тоже не заинтересовал, и это было, кажется, взаимно. Базилио даже заскучал — секунды на две, на три.

Потом из кроны очередного дерева, сотрясённого духом, выпала огромная пурпурная сороконожка, встала — приподняв переднюю часть тулова — в позу оратора и принялась чесать как по писаному:

— Страшное, грубое, липкое, грязное[43], жёстко тупое, всегда безобразное, медленно рвущее, мелко-нечестное, скользкое, стыдное, низкое, тесное! Явно-довольное, тайно-блудливое, плоско-смешное и тошно-трусливое! Вязко, болотно и тинно застойное, жизни и смерти равно недостойное…

Тем временем из-за сугроба выползло именно то, что заказывали — нечто скользкое, стыдное и низенькое. Подобравшись поближе, оно располовинилось и с хлюпом сороконожку поглотило. Кот не удивился и не испугался — ведь это была самая обычная пиздышчатая зажранка, существо неприятное, но не особенно страшное.

Вдруг возжглось вогнище, а по краям його воссели три упыря. Вони простёрли до вогню волохатые, поросшие чернотою руки и унывно затянули песню «не хвалися собою, червона кровь-руда»[44].

Местное стихотворчество и песнопейство Базу успели неимоверно надоесть. Он решительно ступил в круг упырей, намереваясь нещадно опиздюлить каждого из них. Но хитрые упыри растворились в нетях, а вогнище раскатилось в огромную площадь, залитую солнцем. Посреди неё стояла на одной ноге белая голубка и склёвывала с камней стриженные ногти, сухие и ломкие. Баз подумал о том, каким же это образом он постиг, что это именно голубка, а не голубь, и как он разглядел ногти при таком оптическом разрешении. Ответа не нашёл, и посему мысленно послал всю панораму в места не столь отдалённые, а ежели конкретней — то в жопу. Площадь обиженно растворилась в полумраке.

Голубка, однако, никуда не делась. Более того, она каким-то образом переместилась коту на плечо. Кот нервно дёрнулся: птица вполне могла нагадить ему на спину.

— Не дёргайся, — насмешливо сказала голубица. — Это же сон. Даже если я на тебя немножечко капну…

— А если я тебе сверну шею, что-нибудь случится? — перебил кот.

— Я на тебя рассержусь, — предупредила птица.

— Вот если ты на меня немножечко капнешь, я тоже рассержусь. И сверну тебе шею, — расставил акценты Базилио.

Голубка ничего не ответила. Баз это понял так, что та в душе не согласна, но возражений предъявить не может.

— А зачем ты ногти ела? — спросил он.

— Это символ, — сказала голубка. — Впрочем, я тоже символ.

— Символ чего? — не понял кот.

— Мыслишь в верном направлении, — одобрила голубка. — Одна из фундаментальных ошибок мышления — это забывание независимых аргументов логической функции. Например, когда говорят, что нечто хорошо, и забывают сказать, для кого. Или говорят — ты должен, но не уточняют, кому должен и что именно занимал. И даже когда говорят «нечто есть», оно есть не просто так, а для кого-то или чего-то. В общем, всё относительно. Смекаешь?

— Ты мне зубы не заговаривай. Так символ чего? — нажал кот.

— Доставучий какой, — птица сделала вид, что обиделась. — Но есть ты так настаивашь, изволь. Я символ определённой части твоего подсознания. А именно — женской его стороны. Карл Густав Юнг называл её Анимой. Ликами Анимы в христианской символике является, с одной стороны, Дух Святой, с другой — дева Мария. Зримым образом Святого Духа является голубка. Вот это я и есть, — птица посмотрела на кота маленьким чёрным глазком, отчего-то квадратным. По необъяснимой причине это обстоятельство тут же свело весь голубячий пафос на нет.

— Образ Святого Духа? Это ты о себе, подруга дорогая? — съегозульничал кот.

— Гррлр! — голубка недовольно курлыкнула. — Давай хватит уже. Я к тебе вообще-то по делу.