Путь бегуна

Он продолжал просматривать материалы проверки. Несчастный случай. Одиночное патрулирование. 3 человека, военный флаер. Карта места катастрофы. Снова подключив свою тренированную память, Марк, вспомнил изученный им атлас планеты.

– А что это за место, – он ткнул пальцем в точку катастрофы, – на атласе в этом месте ничего нет, открытая пустыня?

– Да, – Холодов передал ему несколько фотоснимков, – какие-то подземные магнитные аномалии над дюнами. Собственно, из-за этих аномалий они туда и направились. Доложили, что засекли что-то подозрительное, вроде выброс энергии… молодые, они в первый раз, тут, в этом месте такое частенько случается… Аномалия… Вот они и полетели. А вот от Яна я такого не ожидал.

Марк понял, что Холодов говорит о своем заместителе Яне Польском, вернее сказать, уже, бывшем, заместителе.

– …машина была исправна, ребята в полной амуниции…, да вы и сами все видите! – Холодов досадливо махнул рукой в сторону пачки документов. Марк тоже посмотрел на бумаги. Они ему совсем не нравились. И, самое главное, он никак не мог понять, чем именно.

Бумаги как бумаги – плохо скрытые следы подчистки перед проверкой выглядели вполне пристойно. Понятно, что в журнале инструктажа весь состав базы поставил свои подписи на полгода вперед, и часть листов журнала были заменены, чтобы это спрятать, понятно, что вообще, половина этой стопки была заполнена одной пастой, и не позднее, чем 3-4 дня назад, это было нормально для отдаленного гарнизона.

Все выглядело слишком обычным, и Марк не знал, что именно его настораживает. Может эта самая обычность, которая как клещ цеплялась к каждой бумаге, которую он прочитал с момента начала расследования?

–…потом еще один выброс, сканнеры базы это зафиксировали и связь пропала. Я лично возглавлял поисковые работы… – Холодов продолжал рассказывать подробности инцидента, – да там место такое, я же говорю – аномалия. Там связь вообще не работает и приборы с ума сходят. Глубже в пустыню вообще лететь невозможно – то автоматика реактора откажет, то двигатели глохнут. Мы с полмили пешком прочесали, и на скалах их нашли.

Марк снова бросил взгляд на карту, затем на фотографии. Пустое место – пески. Ряды дюн ничем не прерываемые от горизонта к горизонту. Небольшая скальная гряда, на которой разбросаны обломки боевого флаера, тела погибших военных. Расследование выполнено обстоятельно, приложены несколько копий отчетов исследователей, подтверждающих наличие аномалии.

– Если интересуетесь – можем слетать на это место, – Холодов прямо кипел от досады. Он явно себя винил в происшедшем, даже не обладающему эмпатией, это было очевидно с первого взгляда.

– Нет, – Марк нахмурился, отложил в сторону бумаги. Смотреть в них больше было нечего, – Я прибыл сюда по другому делу и должен заняться им, а не вашими несчастными случаями. Вернемся к нашим аборигенам.

– Так ведь вы уже все просмотрели! – Холодов развел руками, – Впрочем, если Вас интересуют дополнительные подробности – всегда рад помочь.

Холодову явно хочется поскорее избавиться от пронырливого следователя. Что ж, Марк собирался его разочаровать.

– Кстати, – Холодов как будто собирался отвернуться (кажется, в первый раз с прилета Марка он смотрел не на него), но затем снова повернулся, – Вы интересовались этим аборигеном… Он все еще в лагере.

Взгляд Холодова ему совсем не понравился. Совсем. Но то, что он сказал…

– Как в лагере? Он не вернулся в свою деревню?

– Да, собственно, никто не знает, как с ним поступить. Формально, он нарушил ряд инструкций, от службы его отстранили. Что касается остального – его должны судить соплеменники… Требования о выдаче мы до сих пор не получали.

– И что же он делает в лагере?

– Да как обычно, живет в казарме, посещает занятия, бегает…

– Бегает?

– Еще как… – Холодов посмотрел на часы: Желаете посмотреть записи? Или завтра утром, часов в шесть утра можете посмотреть лично…

Марк почувствовал себя рыбой, заглатывающей крючок.

– Да, пожалуй, уже поздно, продолжим завтра, – он рассеянно кивнул Холодову. Оказывается, у него масса дел. Следовало, основательно подготовиться к следующему дню. Да и заснуть, скорее всего, снова не удастся.

***

Дин трясся в кузове, держа между коленей винтовку. Что-то внутри него изменилось, он чувствовал это, но не мог понять, что именно. Может, просто еще одна бессонная ночь давала о себе знать. Окружающий мир как будто укрылся прозрачным пуховым одеялом, которое гасило цвета и звуки, не давало ни ясности взгляду, ни ясности мысли.

Уже к утру он, кажется, проваливался в некоторое подобие сна, но даже в этом он не был уверен. Его измученное сознание как будто отключилось, оставив на поверхности только самое необходимое.