Путь Берсерка 2 (СИ)

Я наблюдал за тем, как он наносит на пентаграмму те же знаки, что и у казака на шашке. Получив клинок обратно, увидел, как золотой рисунок темнеет, постепенно обретая кроваво-красный цвет, сливаясь с основным рисунком.

— Это полдела. Тебе надо влить свою энергию.

— Это как?

— Понятно. Сосредоточься на грудной клетке, — Он положил мою руку на узор ножа, — теперь с выдохом выпусти через руку.

Выдох. Ноги вмиг похолодели и подкосились, в глазах потемнело. Двое клонов схватили меня под руки — иначе упал бы.

Сердце набатом било по ушам, сознание погрузилось в кисель. Потянулся к остаткам живительной силы.

Уже теряю связь с телом, вокруг лишь темнота. Зачерпнул жалкие крохи, собрал их внутри точно так же и выпустил волной по всему телу. Энергия пронеслась по телу волной тепла, словно я замерз, а потом нырнул в горячую ванну.

— Очнулся, — тихо произнес Богдан.

— Едва выбрался, — добавил Ронин.

— Переусердствовал хлопчик.

Я лежал на земле. Было темно, но видел все хорошо. Наемники сидели, наблюдая за тюрьмой, казак с самураем играли в карты (и это в такой-то темноте!). Монаха не видно.

— Скоро рассвет, ты вовремя, — шепнул Бубен, — еще чуть и в атаку.

Муть в голове проходила долго, кисель никак не лез из головы. Богдан дал флягу с брагой. Слегка полегчало. Послевкусие указывало на то, что алкоголь лишь маскирует вкус лечебной травы, ибо от чистого отвара мгновенно срабатывает рвотный рефлекс.

Надеюсь, не будет претензий о том, что я осушил ее. Медведь приподнял уши и даже привстал, по-собачьи виляя своим подобием хвоста. Мохнатый алкоголик. Волк же напротив, спал, как убитый, дергая во сне своим облезлым веником.

Этот от любого дурмана будет никаким. Настоящий ЗОЖник. Появился монах. Просто, без шума. Жестами что-то объяснил наемникам и казаку. Все синхронно кивнули, и Монах подсел к картежникам.

Загадочный он. Через некоторое время забрезжил рассвет. При свете я нашел свой нож возле дерева. Так бы и не вспомнил. Рукоять была теплой.

Клинок жаждал крови, и эта жажда передалась мне. Наемники разбежались куда-то в стороны, наша четверка пошла к главным воротам. Войдя во двор, мы увидели охраника.

— Чего надо, проваливайте отсюда! — все бы ничего, но его глаза были абсолютно черными, ни белков ни радужек. Рука сама схватила меч, и росчерк черного метала разделил худощавое тело охранника на две части, окропив песок и асфальт черной кровью.

— Сносно, — оценил казак за миг до того, как из зданий выбежала целая толпа народу. Они сжимали в руках топоры, вилы и прочий инвентарь.

Разбежались, норовя взять нас в кольцо. Отошел к воротом, делая окружение невозможным. Остальные, отбиваясь от тварей, построились цепью по сторонам от меня.

Мы стояли, сдерживая натиск, Монах рубился самурайским мечом, словно заведенный, Ронин почти не уступал, казак просто рассекал пространство из стороны в сторону. Я повторял за Бубном, но моя натура взяла свое.

С яростным ревом бросился в самую гущу, кроша всех в капусту. Даже не заметил, как бой закончился. Все враги лежали на земле.

— Экий рыкарь! — Сказал казак, восхищено цокая языком. — Всех уложил и цел остался.

— Так-то ты зря бросился, мы даже стрелять побоялись, — заметил наемник, проходя в ворота со своими подчиненными. Мы зашли в главное здание. Я немного припадал на правую ногу.

Похоже, проблемы с кровоснабжением, боли нет, внешней раны тоже. Зайдя в столовую мы увидели… В общем, подташнивало даже меня. Все полы и стены в крови, на столах отрубленные части тел, в том числе, и человеческих.

Похоже на мясной цех, только без соблюдения чистоты. Монах вышел, наемников стошнило на месте. Самурай с казаком приняли зрелище, как должное.

— Демоны произошли от людей, — начал Ронин, сбросив со стола обрубок руки и спокойно садясь на грязную поверхность. Продолжил пристально — этот взгляд шел не в меня, а будто насквозь, даже, поверх — глядя мне в глаза, — для того, чем они стали человеческое тело слишком немощно. Стали они хищниками. Предпочитают ты понял кого. Сам этим грешил, можешь не упираться.

— Я в завязке, — сажусь напротив.

— Это я тоже вижу. Теперь вот что: помнишь историю человечества? Рейх? Их государственную религию?

— Кажется, скандинавский пантеон богов, но это было номинально, — сказал я, с трудом вращая шестерни воспоминаний.

— Верно, там тоже хотели вывести этих тварей, но удалось лишь теперь, причем, случайно. Они развиваются не переставая, едят за взвод каждый и всегда норовят сожрать кого-нибудь заживо. Создали их по принципу коллективного воздействия: чем больше людей во что-то верят, тем реальнее оно становится. Ноосферу попросту стошнило в мир нашими же фантазиями. Раньше этот эффект был минимальным, но Вселенная, словно сердце, сначала расширилась, а теперь сокращается. Из-за этого перевести астрально-ментальные образы… то есть плоды фантазий в физический мир стало проще. Думаю, через пять — семь веков грани сотрутся полностью, а через пять тысячелетий мир вновь сожмется в точку, а там будет новый Большой Взрыв…

— Надо перебить их, — я начал понимать Безликого.

— Не сразу, надо набраться сил.