Путь бесчестья

— Он знает о волшебстве многих предметов, и он отзеркаливает все, что ведет к нему.

Мы стали идти в направлении обратном тому, что выбирали наши сандалии. Поначалу это было непросто — мы привыкли следовать их воле, и первое время спотыкались, даже падали, но потом ноги наши освоились, и обувь стала нам подчиняться.

Зольда шла тихо, прислушиваясь, но вдруг она расплакалась.

— Дочка сказала, что в скором времени маг обратит ее в животное за непослушание, а мальчик мой сдался — он перейдет на сторону врага и станет причиной моей гибели. Но только так я смогу спасти его душу.

— Мы успеем, — пообещал я.

Но в душе был не уверен, попадем ли мы вообще в замок мага. Но мы не вернулись к камню, а шли уже совсем незнакомой дорогой. И скоро пейзаж резко изменился — лес расступился, показались просторы, горные вершины, ущелья, обрыв и в огромной долине замок, окруженный неприступным стенами.

Несколько дней пути к его подножию были утомительными, но мы достигли его. Все вокруг не было зловещим. Казалось, мы попали в царство зла, а вокруг цвели цветы, пели птицы, играла музыка. Все выглядело мирным и спокойным — и потому….пугало!

Ведь когда ты видишь зло таким прилизанным, таким милым — это смущает разум, привычнее видеть черное черным, но наш маг постарался и создал чудесную иллюзию райского места.

Но в этом месте было плохо дочери Зольды — она интуитивно отвергала все, что предлагал ей приемный отец, — "так он себя называет", — с ненавистью прошептала Зольда.

— Как мы преодолеем стены?

— Драконий зуб, Задира, поможет нам: я должен обратиться в птицу.

Так и сделали. Я превратился в ястреба и зажал в клюве конец веревки. Взлетев на стену, я закрепил веревку на остром выступе, и, вернув облик человека, помог вскарабкаться своим спутникам. Мы спустились внутрь, и попали на огромную площадь перед замком.

— Странно, что нас до сих пор никто не заметил!

— А вон и вход!

— Стой!

— Задира, он нас заметил и давно ждет! Я снова превращусь в ястреба.

Я, обернувшись птицей, сделал круг около окон. Но так ничего и не увидел. Зато обнаружил себя — и острая стрела вонзилась мне под крыло. Я стал стремительно падать. В глазах замелькали предметы, а потом из них посыпались звезды.

Я не умер, но сильно ударился головой, и в плече моем торчала стрела, — она была отравлена.

Ко мне подбежал Задира. Он выдернул стрелу, и я стал терять сознание. Но меня что-то спасло — я позже понял, что живительные силы мне дает пояс. Кровь остановилась, и яд прекратил свое действие. Я смог подняться.

— Он нас заметил, идемте скорее к заднему входу — его охраняет только чудовище, с ним будет проще совладать, чем с его хозяином.

Но, говоря так, я немного преуменьшил опасность — мерзкая тварь о трех головах изрыгала ужас. И вдвоем работая мечами, мы трудом отбивались от ее гибких и стремительных движений. Но наша взяла. Задира, правда, стал прихрамывать на одну ногу, а одна его щека была обожжена.

Мы ворвались в замок. И побежали наверх.

— Я чувствую, они там! — крикнула Зольда.

Но на этом ее восхождение закончилось — путь наверх ей преградил мальчик — красивый как эльф. Его золотые волосы открывали высокий лоб. У него были умные глаза и добрая мягкая улыбка.

— Мама!

Он был полон нежности, и Зольда упала на колени.

— Мама, не ходи туда и не пускай этих людей уведи их отсюда. Он не позволит, он сильнее всех нас.

— А ты? Сыночек!

— Я и Азарая останемся.

— Не-е-е-т!

— Мама, не вынуждай меня! Он приказал тебя не впускать, он дал мне магию.

— Его магия — ложь!

Лицо мальчишки побледнело.

— Я пройду, я шла к тебе долгие годы и ты хочешь сказать, что сможешь остановить свою мать!

— Он — нет! — раздался спокойный и властный голос, — а я могу.

— Ты готов, Заралейн?! Она не покориться, как я тебе и говорил!

На верхних ступенях лестницы показалась девочка в белом, красивая, как божество.

— Азарая!

Но девочка, протянув к матери руки, обратилась в белую птицу. А Зольда приняла на себя удар магии замка. Все, что осталось от бедной женщины — это кучка пепла. И сын.

Он был так потрясен увиденным, что с минуту стоял, словно каменное изваяние.

— Заралейн, Заралейн! — все тот же голос повелительно призывал его, пытаясь вывести из ступора.

Но белая птица кружила над ним, смахивая кончиками белоснежных перьев слезы с ресниц.

Маг чего-то не рассчитал. Смерть матери нанесла рану Заралейну и изменила его душу, он дал нам оружие против своего хозяина.

— Его сердце в комнате ужаса, я проведу вас, и он обратился в дым. Следуя за ним, мы пришли по темному коридору в огромную комнату. В ней действительно было полно ужасов — самых разнообразных.

— Проведите в ней день и ночь и он ваш, — сказал Заралейн, — а я пойду отвлекать его.

Комната ужасов тоже была иллюзией — мы это понимали. Но это была такая хорошая иллюзия! Что в ней сразу теряется ход времени — чего тут только не происходило — мы бесконечно срывались в пропасти, нас многократно убивали чудовища, нас топили, резали, душили, предавали, казнили, на нас извергали пламя стены, и сотни мертвецов шли на нас, скаля зубы.