Путь бессилия. Адвайта и Двенадцать Шагов к исцелению

Если вы можете выпить бокал-другой вина за едой и это никак не отразится на продуктивности вашей жизни – прекрасно, так и поступайте. Если вы духовный ищущий и можете вписать ваш духовный поиск в богатую и интересную жизнь, нет проблем. Если вы можете посещать скачки время от времени и ограничивать свои ставки суммами, которые не ударят по вашему бюджету, наслаждайтесь! Если вы можете съесть только одну порцию мороженого и поставить контейнер обратно в холодильник до следующего дня – великолепно, «мы снимаем шляпу» перед вами, как говорят в Большой Книге. Но если не можете, то, возможно, вы добрались до двери, ведущей к осознанию собственного бессилия – хотя бы перед одной этой вещью.

Люди, написавшие Шаги, начали их со слов: «Это Шаги, пройденные нами, которые предлагают программу выздоровления». Они не указывают вам, что вы должны делать или во что должны верить. Скорее, они делятся своим «опытом, силой и надеждой», приглашая взять то, что для вас наиболее ценно.

Здесь было бы нелишне отметить, что в программах Двенадцати Шагов нет никакого центрального руководства. Единственное условие вступления в сообщество – это желание остановить поведение, которое привело вас к Шагам. На практике это означает, что интерпретация Шагов сильно отличается от их выполнения. Люди есть люди, они собираются в группы и подгруппы с собственными четкими мнениями и убеждениями, каким все должно быть. Чудо Двенадцати Шагов и различных сопутствующих им программ в том, что они достаточно гибки, чтобы все эти эмоции, пылкие убеждения, капризные персоны и изменчивые мнения никак им не навредили.

Неуправляемость

Вторая часть Первого Шага гласит, что люди, описавшие Шаги, в процессе самоисследования обнаружили, что они не только бессильны перед алкоголем, но и что их жизни также неуправляемы. Это еще одно очко в пользу бессилия. Вы можете признавать, что не контролируете ту вещь, которая привела вас к Шагам, но неспособность управлять своей жизнью – другое дело. Особенно если вы еще не потеряли работу, дом, семью и так далее. Чувство ложного авторства будет присваивать себе заслуги, говоря: «Смотри, как я хорошо справляюсь. Если бы не я (чувство ложного авторства), ты бы уже все это потерял. Это я заставляю тебя подниматься с постели и идти на работу, я даю тебе возможность поддерживать отношения. Это моя заслуга. И попробуй только забыть об этом!» Это голос громкий и хорошо знакомый – ведь он был с вами с двух лет. Вопрос этой книги такой: правду ли говорит этот голос?

Это напомнило мне сцену, которую я видел в Бомбее, на оживленной дороге, ведущей к Малабар-Хилл. Мы проехали мимо человека, сидящего на уложенных на земле грубых досках прямо у края дороги с характерным для индийских городов оглушающим хаотичным движением. Колеса машин, грузовиков и автобусов проносились буквально в нескольких дюймах от него, а он спокойно размахивал руками, указывая направление движения бешено гудящих машин, проезжающих мимо. Он был воплощением того, что мы называем чувством ложного авторства – аспекта нас, который присваивает себе (ложно) функцию контроля.

Если бы вы спросили этого сидящего у дороги человека, что будет, если он перестанет направлять машины, он без сомнения нарисовал бы мрачную картину аварий, пробок и грубых нарушений. И с гордостью подчеркнул бы, как все хорошо движется, когда он «руководит» процессом.

Могу только представить, как он отреагирует, если вы опрометчиво упомянете несколько случившихся чуть ранее в тот же день пробок и аварий! Этот работяга, конечно, признает, что иногда проблемы случаются, но он точно верит, что без его присутствия и размахивания руками все станет ГОРАЗДО ХУЖЕ!

Встреча с Рамешем Балсекаром

Через два года после моего внезапного протрезвления мне посчастливилось встретить весьма неординарного человека по имени Рамеш Балсекар. Он приехал в Лос-Анджелес, мой родной город, чтобы рассказать небольшим заинтересованным группам людей о недвойственности и бессилии в представлении адвайты – учения, плохо известного за пределами Индии. Как и все индийские гуру, он был очень необычен. Это был недавно вышедший на пенсию президент Банка Индии, получивший образование в Лондонской школе экономики, семьянин, заядлый игрок в гольф, в общем, человек «от мира сего». Он никак себя не выделял, не носил длинные рясы, не жил в ашраме и не изрекал цветистые банальности о том, что следует делать и чего не следует. Самым приземленным образом он говорил о том, как самостоятельно понять, что реально, а что ложно. Он побуждал людей ставить под сомнение свои устоявшиеся истины в надежде, что они смогут заглянуть за пределы ограниченной видимости в Беспредельное, из которого сделано ограниченное.