Путь бойца: Правдивая история о Брюсе Ли

Проблема возникла, прежде всего, из-за того, что во всех больших отелях Джеймса Коберна обслуживали, как [кинозвезду], по высшему классу, в то время как Брюс и Стерлинг должны были довольствоваться всем второсортным. Однажды Брюс не выдержал и стал требовать у Стерлинга, чтобы условия для всех троих были одинаковыми. Стерлинг попытался убедить Брюса в том, что отношении к Брюсу хозяев отелей никоем образом не преуменьшает того уважения, которое испытывает к нему Стерлинг.

Стерлинг также попытался заставить Брюса смотреть на происходящее более реалистично. До сих пор Брюс для него был просто ифу (учителем), философом, теперь же Брюс решительно заявил о том, что придет день, и он станет еще большей звездой, чем Джим Коберн или Стив Мак Квин.

[Тогда я ему сказал, что это невозможно, – говорит Стерлинг, – что он – китаец, живущий в мире, которым правят белые люди. Но я ошибался – и как! В конце концов, он доказал это всем]. В [Молчащей флейте] было много эпизодов, которые отражали жизнь Брюса.

Сценарий рассказывал об эволюции, которая произошла с одним молодым парнем в ходе его занятий воинскими искусствами, о трудностях, которые он испытал из-за своего эгоизма и смелости, которою он воспитал в себе в жестоких смертельных схватках, и в финале о его духовном перерождении. В одном эпизоде Брюс говорит: [Я совершенно не представляю того, какие испытания еще ожидают меня впереди. Меня все еще мучают сомнения, много сомнений, но каким образом я без дальнейшей борьбы смогу разрешить их?].

Брюс испытывал сильное волнение, работая над [Флейтой], он считал, что это будет идеальная роль для его дебюта. Он предсказывал кунг-фу мировую известность и популярность, и он верил в то, что он является именно тем человеком, который сможет познакомить мир с кунг-фу посредством кинематографа.

Он отчаянно пытался отснять фильм о кунг-фу в Индии, но в итоге [Уорнер Брозерс] отказались от этой затеи. Несколькими годами позже, когда Брюс уже стал мировой сенсацией, и самые заманчивые предложения обрушились на него со всех сторон, Джим и Стерлинг попытались вернуться к [Флейте]. Джим прилетел в Гонконг с тем, чтобы поговорить об этом с Брюсом. Но теперь уже Брюс был человеком, от которого зависели все кардинальные решения, и он сказал – [нет]. Стерлинг и Джим были оскорблены поведением Брюса, им даже показалось, что он над ними издевается. Но, в конце концов, именно Брюсу принадлежала идея [Флейты]. В то время (1973 г) слишком много всего навалилось на Брюса, все хотели заполучить его, а роль свою во [Флейте] он уже рассматривал как шаг назад. Брюс был совершенно уверен в том, что обижался в данном случае им не на что. Ситуация изменилась, он понимал и верил в то, что Джим и Стерлинг, будучи опытными профессионалами, поймут вскоре, что если бы они оказались на его месте, то решение было бы точно таким же.

Конечно, Джим и Стерлинг продолжали также любить Брюса, как и раньше. Джим был среди тех, кто нес гроб с телом Брюса в Сиэтле, он же произнес там и прощальные слова.

Когда Брюс (он взял Брзндона с собой) ненадолго вернулся в Гонконг в 1970 году навестить мать, помочь ей перебраться в Америку, то он был совершенно ошеломлен оказанным ему приемом.

Он даже и не подозревал о том, насколько он популярен в Гонконге. Он не знал ничего и о том, что [Зеленый шершень] является самым популярным телешоу в Гонконге и Южной Азии, а он – любимым героем.

Теперь же он вдруг обнаружил, что грудь каждого китайца раздувалась от переполняющей ее гордости за своего земляка, достигшего такого успеха в Америке. Газеты требовали интервью с ним, теле и радиосотрудники подсовывали к его лицу со всех сторон микрофоны. Он был приглашен на телевидение. Те старые кинофильмы, в которых он снялся еще до отъезда в Нью-Йорк, снова стали очень популярными у гонконгских зрителей.

Как вспоминает Джим Коберн [Брюса принимали как короля Гонконга. И когда он появился перед камерами, все чуть не поумирали от восторга].

Он произвел фурор во время интервью, он проявил все свое остроумие и шарм. В заключение, он поднялся с кресла и преподал первоклассную демонстрацию своего искусства. Я уверена, что миллионы телезрителей пооткрьвали рты от удивления. Пять дюймовых досок были подвешены на веревках, и Брюс, стремительно разворачиваясь от одной к другой, мгновенно разбил четыре из них боковым ударом ноги (еко). В то время как аудитория еще продолжала восторженно аплодировать, Брюс вывел к камерам маленького Брэндона (ему было тогда пять лет) и тот тоже сломал несколько досок

Исключительно теплый прием, оказанный Брюсу в городе, где он вырос и воспитывался, несомненно повлиял на последующее решение Брюса вернуться позже в Гонконг. Но, тем не мене, больше возможностей для успешной карьеры все же было в Голливуде. Ведь там был отснят первый эпизод фильма [Лонгстрит], там же были и его богатые клиенты.