Путь бойца: Правдивая история о Брюсе Ли

Я обнаружил, что он стал совершенно другим парнем в сравнении с тем, которого я знал в Лос-Анджелесе. Теперь он был ведущей звездой, и он вел себя точно так же, как и все знаменитости шоу-бизнеса. Брюс решил, что все будет в порядке, как только узнал, что директором кинокартины является Боб Клос. Во время работы над фильмом, если кто и мог с ним о чем-либо договориться, то это только Боб и Линда. Со своей стороны я пытался действовать достаточно жестко, как и подобает продюсеру].

[Он ужасно нервничал в первый день съемок. Вы могли видеть, как все в нем дергается. [Он весь задерганный], – заметил Боб Клос. Первая сцена, в которой он участвовал, была очень проста и, тем не менее, потребовалось [убить] на нее двадцать дублей. Затем он успокоился, и, начиная с этого момента, был фантастичен. Стоило ему увлечься этой работой, и он стал по-настоящему профессионален. Но сколько же потребовалось от нас терпения, сколько нервов, прежде чем нам удалось добиться от него этого состояния].

[Уорнер Брозерс] постоянно присылали нам один сценарий за другим в надежде на то, что какой-либо из них, в конце концов, понравится Брюсу. Да, так оно было – мы уже двенадцать дней снимали фильм, а тут из Голливуда прислали нам еще одну версию. Я позвонил им и сказал: [Все, с меня достаточно, я улетаю домой]. Но чуть позже со мной связалась Линда и передала мне: [Завтра все устроится]. Так оно и произошло.

[Ему было очень трудно, и, я не думаю, что кто-нибудь из нас мог бы упрекнуть его за такое поведение.

Вы не можете называть это эгоистической самовлюбленностью или чем-либо в этом роде. Таким он был, великий мастер воинских искусств, прекрасный актер, человек, который находился на пути к вершине Олимпа. Это был жизненно важный для него момент, от которого зависело все то, к чему он так долго стремился. У меня создалось такое впечатление, что, находясь в США, Брюс чувствовал, что его там не принимают всерьез, что такие парни, как Коберн и Мак Квин, считают его своим учителем, но никогда не считали его значительной кинематографической личностью: и вдруг у него появился шанс, когда он мог затмить их обоих. В действительности, после [Острова Дракона] его цена, по крайней мере, в пять раз превышала бы ту, которую мог запросить за себя Джим Коберн. Даже на американском рынке он был бы значительнее, чем Мак Квин. Определенно, у [Острова Дракона] дела шли намного лучше, чем у фильма Мак Квина [Гетвэи]. Именно ради этого Брюс был готов отдать все силы].

[Брюс должен был доказать, что он был прав – что он не сумасшедший. И как только он включился, как только он окунулся с головой в работу, он стал снова таким же взрывным и динамичным, и снова в его голове стали возникать различные интересные идеи. Но он был ужасно расстроен, когда порезал руку о бутылку].

[Не забывайте, что ни разу в истории американского кинематографа фамилия китайца не стояла первой в перечне актеров, участвовавших в фильме. Теперь все пошло так, как он этого хотел, поэтому ему было особенно обидно, что при этом постоянно находились люди, которые говорили между собой о [чужеземных дьяволах], постоянно чувствовался антиамериканский настрой большинства китайцев – ведь эти [чужеземные дьяволы] покушаются на древнее китайское искусство.

Поэтому, когда он поранил себе руку, то расценил это как своего рода [зловещее предзнаменование].

В действительности Брюс был расстроен тем, что позволил себе получить серьезную травму, порезавшись о бутылку, кроме того, он испытывал обычную для таких случаев сильную боль. В конце концов, будучи одним из самых совершенных мастеров кунг-фу, он злился на себя, понимая, что должен был суметь избежать столкновения с бутылками, каким бы образом Боб Уолл ни действовал. Ведь Брюс был всегда настолько точен в своих действиях. Он не был ни параноиком, ни психопатом, и в его голове были совершенно определенные мысли по поводу случившегося, поэтому никакие чужие домыслы не могли разуверить его в своей оценке этого инцидента. Просто он был ранен во время съемок и был этим сильно раздосадован.

Брюс умер раньше, чем [Остров Дракона] появился на экранах кинотеатров. Фильм превысил свой запланированный бюджет, но когда [Уорнер Брозерс] первый раз увидели его, они сразу же поняли, что фильм принесет им колоссальные доходы, и поэтому они без лишних прений дали Фрэду свое согласие на дополнительную сумму в 50 000 американских долларов на музыкальное оформление и звуковые эффекты. Фрэд говорит: [В действительности Брюс сам не подозревал, я думаю, какой прекрасной будет картина. Определенно, что и [Уорнер Брозерс] были поражены].