Путь бойца: Правдивая история о Брюсе Ли

Я думаю, что этот фильм станет классикой, и я рада, что нашлись авторитетные люди, которые отсоветовала мне давать разрешение на показ фильма по телевидению. Я думаю, что раз в три, четыре года стоит снова пускать его на экраны, так как Брюса нет больше с нами, и если вы захотите увидеть его, то вы сможете посмотреть его фильмы. Сейчас существует целый культ Брюса, и, я думаю, что с годами он, скорее всего, будет расти и увеличиваться, нежели затухать. Его фильмы не устареют, с ними не произойдет того, что произошло с сериями о Джеймсе Бонде, так как фильмы Брюса не основываются на научных достижениях, которые сами по себе рано или поздно устаревают. Вы только задумайтесь над этим – фильм победил все рекорды в Японии – стране, которая традиционно является худшим рынком в мире для продажи китайских фильмов. Большинство китайских фильмов – антияпонские, и всем казалось, что японцы, в отместку, отвергнут этот фильм, но они оценили его по достоинству.

Фрэд: [Я верю в то, что Брюс единолично заработал бы не меньше миллиона долларов на своей следующей картине. Это был не человек – динамит. Он был звездой, которую легко эксплуатировать, потому что он сам рвался работать, как Джон Уэйн, Клинт Иствуд, Кэри Грант…]

…[Он должен был быть очень могучим человеком. Он обладал большой душевной теплотой. И, тем не менее, он был чрезвычайно одинок – он всегда держал вас на дистанции. По моему мнению, он был ужасно одиноким и, за исключением Линды, он никому до конца не верил в этом мире.

Линда была единственным человеком, с кем он мог разговаривать, кому он верил, в ком он был уверен, она была его женой, его матерью, его любовницей, его любимой, всем… Он никогда не был откровенен до конца в разговоре с другими людьми. Если он с кем-то не хотел говорить, то просил Линду переговорить с этим человеком. Если он был чем-то или кем-то рассержен, то он опять же просил Линду позвонить этим людям и сказать им, что он рассержен. Если он с кем-то [сцепился], то потом Линда звонила этому человеку. Он сам в таких случаях никому не звонил и не просил прощения. Он просил ее позвонить, но не для того, чтобы просить за него прощение, а для того, чтобы сказать: [Все, он уже в норме, теперь все будет о'кэй]. Он сам прекрасно сознавал, когда и с кем он был не прав, и вопрос был не в том, прав он или не прав. Брюс хорошо знал, что правильно и что неправильно, все дело было лишь в том, что в данный момент он не хотел об этом думать].

Да, это правда. Брюс порой приходил домой взвинченный и потом, когда, уже немного поостыв, приходил в себя, говорил мне: [Да, возможно, я немного погорячился. Послушай, почему бы тебе не позвонить им (ему)?]

[Да конечно, почему бы тебе не делать за него всю эту грязную работу, позвони, Линда], – говорил мне, смеясь, Фрэд.

.. [Я должен сказать, что в каком-то смысле он был одинок, он был как [волк-одиночка]. Однако это было то качество, которое странным образом делает актера еще более притягательным для зрителей. Когда он появляется на экране, то в нем появляется все то, что он не растратил в общении с людьми. Я имею в виду ту его внутреннюю энергию, его душевную силу, которые были частью его личности и были направлены к вам с экрана. По моему глубокому убеждению, Брюс мог бы очень хорошо проявить природную силу и драгоценные качества своей души в фильме, главной темой которого была бы большая любовь. Потому что внутри него было заложено так много, вопрос был лишь в том, чтобы предоставить эту возможность раскрыть ему свою душу.

Конечно, за экраном он мог скинуть с себя рубашку и демонстрировать всем свои мускулы, и все такое прочее, в Гонконге, незадолго до своей смерти, он никогда не давал вам возможность прикоснуться к его душе. Он всегда удерживал вас на расстоянии вытянутой руки, вы всегда были в шаге от встречи с Брюсом Ли, реальным Брюсом Ли. Я думаю, что только тогда вы могли видеть его реального, когда вы видели его, играющим со своими детьми. Тогда все моментально менялось, все было совершенно по-другому].

К концу апреля 1973 года Брюс более или менее решил для себя, что он вскоре вернется жить в Америку, где жизнь была менее напряженной и было больше возможностей, а раза два в год, возможно, будет возвращаться в Гонконг и делать здесь свои фильмы, так как в Гонконге ему было легче все контролировать, там его авторитет был выше, а следовательно, у него было больше свободы в процессе работы над фильмами. Фантастические предложения сыпались на него со всех сторон, как из рога изобилия. Я могу охарактеризовать это время, как время большой неопределенности Брюс часто говорил, что все неудобства, вызванные пришедшей славой и успехом, и постоянное пребывание у всех на виду, приводят к тому, что он начинает быстро терять свою энергию. Хотя все это он воспринимал лишь как добавочный раздражитель, не делая из этого серьезной проблемы, потому что его знания самого себя, того, что ему нужно и как этого добиться, были всегда очень сильны.