Путь через равнину

— Мой брат был рожден в доме Вилломара. Там же родилась моя сестра Фолара. Думаю, что моей матери повезло. Мартона была счастлива с Вилломаром, и он всегда хорошо относился ко мне. Он много путешествовал, исполняя торговые поручения моей матери. Иногда брал меня с собой. И Тонолана, когда тот подрос. Долгое время я считал себя рожденным у очага Вилломара, пока не стал жить с Даланаром и не узнал его лучше. Я все еще близок к Вилломару, хотя Даланар хорошо относился ко мне и я полюбил его. Но Даланара любят все. Он нашел залежи кремня, встретил Джерику и создал свою Пещеру. У них родилась дочь Джоплайя, моя двоюродная сестра.

Эйла вдруг подумала, что если мужчина так же причастен к рождению ребенка, как и женщина, то «двоюродная сестра» в действительности была такой же его сестрой, как и Фолара. Он назвал ее «двоюродной сестрой», потому что это считалось самой близкой родственной связью. Тем временем Джондалар продолжал рассказывать:

— …Затем моя мать передала власть Джохарану, но тот настоял на том, чтобы она оставалась его советницей. А как ты познакомилась с моей матерью?

Ш'Армуна некоторое время растерянно молчала, уставясь в пространство, как бы вызывая прошлое, и наконец начала говорить:

— Я была подростком, когда попала туда. Брат моей матери был здесь вождем, он очень любил меня, единственную девочку в семье. В юности он совершил Путешествие и побывал в знаменитой Зеландонии. Когда у меня открылся дар служения Великой Матери, он решил, что я должна как следует научиться этому. Он привел меня в Девятую Пещеру, потому что ваша Зеландонии была Первой среди Тех, Кто Служит Матери.

— Кажется, это уже становится традицией в Девятой Пещере. Когда я уходил, наша Зеландонии опять была названа Первой, — сказал Джондалар.

— Ты знаешь прежнее имя той, кто сейчас стала Первой? — спросила Ш'Армуна.

— Я знал ее как Золену.

— Золена? Она слишком молода, чтобы быть Первой. Она была прелестной маленькой девочкой, когда я была там.

— Молода, возможно, но она приняла посвящение. Ш'Армуна кивнула и продолжала рассказ:

— Мартона и я были приблизительно одних лет, и дом ее матери имел высокий статус. Мой дядя и твоя бабушка, Джондалар, договорились, что я буду жить у них. Дядя оставался там, пока не убедился, что я прижилась. — Ш'Армуна, прищурясь, поглядела куда-то вдаль и улыбнулась. — Мартона и я были словно сестры. Даже ближе. Словно близняшки. Мы любили одни и те же вещи и делились всем. Она даже решила готовиться, чтобы стать Зеландонии вместе со мной.

— Я не знал об этом, — сказал Джондалар. — Может быть, отсюда у нее дар руководителя.

— Возможно, но никто из нас не думал о власти в то время. Мы были неразлучны и мечтали об одном и том же… Пока не возникла одна проблема. — Ш'Армуна замолчала.

— Проблема? — спросила Эйла. — Разве могут быть какие-либо проблемы между такими близкими подругами? — Она подумала о Диджи и о том, как прекрасно иметь подругу, даже совсем ненадолго. Как ей хотелось иметь подругу в детстве. Уба была вроде сестры, но она принадлежала Клану, и они не все понимали друг в друге, а именно: любопытство Эйлы и врожденную память Убы.

— Да. — Ш'Армуна посмотрела на молодую женщину, еще раз отметив ее странный акцент. — Проблема была в том, что мы влюбились в одного и того же мужчину. Думаю, что Джоконан любил нас обеих. Как-то он заговорил о двух подругах сразу. Кажется, мы обе были готовы пойти на это, но тут умерла старая Зеландонии, и когда Джоконан обратился за советом к новой, та посоветовала выбрать Мартону. Я подумала тогда, что это, наверное, потому, что Мартона была такой красивой и ее лицо не было изуродованным, но сейчас понимаю, что мой дядя сказал им, чтобы я вернулась домой. Я не осталась на День их Соединения. Я была так обижена и разгневана, что стала собираться домой сразу же, как только они сказали мне.

— Ты пришла сюда одна? — спросил Джондалар. — Пересекла сама ледник?

— Да.

— Немногие женщины отваживаются на столь дальние путешествия, особенно в одиночку. Это и опасно, и в то же время смело, — сказал Джондалар.

— Да, опасно. Я чуть не упала в расселину. Но смелости у меня не было. Меня поддерживала злость. Когда я вернулась, то увидела, что тут все изменилось. Я отсутствовала много лет. Мои мать и тетя ушли на север, где живет много людей Шармунаи. С ними ушли мои сестры и братья. Моя мать умерла там. Мой дядя тоже умер, и вождем стал другой человек со странным именем Бругар. Не знаю, откуда он появился. Вначале он показался хорошим человеком, но оказался жестоким и злобным.

— Бругар… Бругар… — Джондалар, закрыв глаза, пытался вспомнить, где он слышал это имя. — Это он был другом Аттароа?

Ш'Армуна внезапно сильно разволновалась.

— Не хотите ли еще чаю?

Эйла и Джондалар согласно кивнули. Она принесла им чай. Прежде чем сесть, она сказала:

— Я никому никогда не рассказывала этого.

— Почему же рассказываешь сейчас? — спросила Эйла.